Дана грустно вздохнула. Она подумала о Настюхе с Дашенькой. Как там они без нее – самые родные человечки? Как сложится их жизнь в этом красивом и жестоком мире? Слезы мгновенно набежали на глаза и безудержно потекли по щекам. В их, нескончаемом потоке была боль, обида и полная беспомощность. Вспомнив Нонну, быстро вытерла слезы. Нет, никто не увидит ее слабой. Тетка с детства учила, что вера в свою силу, порождает новую, невероятную силу, которая помогает в самый трудный и даже последний момент. Вера, Надежда и Любовь творят чудеса. Нужно собраться, сосредоточиться и призвать на помощь все силы, но, главное, не потерять веру. Все будет хорошо. Иначе не должно быть. И, хотя сердце сильно щемило от боли, она все равно знала, что это еще не конец.
– Со мной Высшие силы и они не оставят меня, – прошептала, распахнув окно.
Тотчас на лицо упали мелкие капли дождя. Дождь, ее любимый дождь. Дождь на необитаемом острове… Костя и дождь… Улыбнулась, вспомнив его, совершенно вымокшего, с крупными каплями, стекающими на пол. Она вытирала его полотенцем и была безумно счастлива оттого, что он рядом.
Закрыла глаза и мысленно перенеслась в тот вечер. В этом было единственное ее спасение от отчаяния.
– Спасибо, – прошептала едва слышно. – Спасибо за то, что все это было.
Возвращение Яниса несколько удивило, так заняты были ее мысли воспоминаниями.
Он, в свою очередь, был удивлен не меньше, заметив ее спокойное лицо и мечтательную улыбку. Никакого страха или растерянности, переживаний и слез, и, тем более, просьб о жалости и помиловании.
– Наверное, вы послушались меня и приняли правильное решение? – он снова улыбался и смотрел на нее с, нескрываемой симпатией.
– Да, я приняла единственно правильное решение, – ответила спокойно и с достоинством.
– Ну и…? – в его вопросе было нетерпение. – Ваше место за свадебным столом свободно.
Дана вздохнула и подошла к окну.
– Es regnet,[14] – тихо сказала она.
– Es nieselt. Darf man hier rauchen?[15] – Петерсон медленно достал сигарету из старинного портсигара.
– Ja, bitte,[16] – ответила машинально. Она видела вопрос в его внимательном и даже несколько настороженном взгляде.
В комнатие стало тихо. Янис курил, а Дана стояла у окна и смотрела на дождь.
– Знаете Янис, – она повернулась к нему, – несмотря ни на что, вы мне нравитесь. Не люблю грубых людей, даже, если они не очень жестоки. Я чувствую вашу симпатию и… не хотелось бы вас разочаровывать, но позвольте мне остаться собой до конца.
Он какое-то время молчал, обдумывая ее слова.
– Жаль. Мне очень жаль, и все же я уважаю ваш выбор, Богдана Романовна.
Она метнула на него быстрый взгляд и закусила губу.
– Удивлены? – он получал явное удовольствие от их разговора. – Это лишний раз доказывает, настолько я серьезный человек. Мне не давали покоя ваши глаза. Ощущение, что я их где-то видел, буквально преследовало.