— Я знаю Саша любит меня. — от щемящей боли в душе, срываюсь. Хотя прозвучало жалко даже для меня самой.

Но глаза Зверя на мои слова налились бешеной яростью.

— Хватит блядь! Ты утомила меня своей глупой болтавней! — прорычал очень близко к моему лицу.

— Выбирай, ты сама закроешь свой рот или предпочитаешь чтобы я его тебе заткнул? Догадываешся, чем? — его голос фонит гневом, а глаза мечут молнии.

И я понимаю что разговора у нас сейчас не получиться, видимо я не стого начала или момент был не подходящий.

Просить и умолять тоже бесполезно, как и получить ответы на мои вопросы. А достучаться до его благородства мне уж точно не удастся, кроме жестокости и аскорблений больше я от него, ничего не добьюсь.

Он в ярости и не скрывает этого.

Поэтому демонстративно отворачиаюсь к окну и умолкаю.

Проходит часов пять прежде чем я решаюсь вновь открыть свой рот.

Продолжая движение все это время, по почти что пустой трассе мы не разу не остоновились и даже не сбросли скорости.

— Мне надо в туалет. — промямлила чуть ли не себе под нос не зная как он среагирует, вызывать в нем новую волну бешенства не хотелось.

Не произнося ни слова просто жмет на тормаза и разблокирывает двери.

Следующая остановка случилась еще примерно через пять часов, на какой-то заправочной станции, с придорожным кафе, где мне так же молча, швырнули на колени пакет с едой и бутылку воды.

К моменту следующей нашей остановки от этой бесконечной дороги у меня болело все тело, ноги жутко затекли, хорошо хоть на этот раз на них не было веревок.

Он привез нас в какую-то небольшую гостиницу, где администраторша чуть ли не выпрыгивала перед ним из своего платья и нижнего белья, буквально уложив свою не малую грудь на рецепшене.

А его лицо осветила такая обоятельная улыбка, что моя нижняя челюсть упала на пол. А еще это улыбка напомнила мне того Артема, которого я когда-то знала.

Поэтому надеяться что администраторша мне поможет, стало безсмысленно, особенно после его заявления что я его взбалмашная, младшая сестренка, которая сбежала из дома, к парню наркоману и растроила нашу бедную, старую мать. И если я пораньше обляжусь, то он обязательно зайдет на чашечку кофе к такой обворожительной особе.