Не желая того, я все же дергаюсь, отступая назад, хотя убеждала себя этого не делать. Волосы встали дыбом от охватившего меня ужаса, а зубы выбивали степ кроша зубную эмаль.
— Не дергайся, обхватил одной рукой два моих запястья и срезал сверкнувшим в руке ножом веревку, изрядно впившуюся в кожу моих связанных ею вместе рук.
— Не советую испытовать мое терпение попытками сбежать или выкидыванием других цирковых номеров, сделаешь хуже только себе. — прямо в губы, не сводя с меня своих прищуриных глаз.
— К сведению, если ты вдруг не особо одоренная или твой мозг пострадал в ряду произошедших событий. Километров на сто отсутствует цивилизация, а в лесу полно диких, голодных животных! Хочешь стать их обедом или ужином, беги.
Очень смешно услышать такое от Зверя, а еще смешнее когда тупой качёк говорит тебе что ты дура.
— А теперь давай пошла.
Толкнул.
Холодный, пронизывающий ветер вынудил вздрогнуть мое разморенное печкой и сном тело, заставляя ощетинится и покрыться гусинной кожей. Я как могла стянула на себе плащ, укутываясь в него чуть ли не с головой, оцепеневшими пальцами кое как застегнув оставшиеся на нем, две несчастные пуговицы.
— Пошла, что встала? — гаркая как коршун, не проявив и толики терпения, показывая всем своим видом, что он не собирается ждать пока я застегнусь.
Нееет, его свирепое лицо кричало, что он вообще, не намерен ждать, от слова совсем
Сглотнула подступивший ком из жалости к себе и неспешно начала передвигать ногами, которые не слушались меня, проводя остальные манипуляции по утеплению на ходу.
А еще моя обувь, она была совершенно не предназначена для прогулок по таким дорогам. Острые, длинные каблуки моих туфель, прорезая землю плотно входили в ее глубины искажая походку и доставляя немалые трудности при ходьбе.
— Шевелись блядь, ползет как сонная муха!
Я чуть ли не выскочила из туфель от его раздавшегося в спину, пропитанного гневом голоса. А потом в спину прилетел толчок, от которого я споткнулась, цепляясь ногой за лежащую на пути ветку. Так как один каблук плотно засел в земле и я не смогла удержать равновесие, завалилась на бок.
— Сука, ты что вообще на ногах не стоишь, ходить разучилась? Поднимайся! Блядь, мы так и до вечера не доползем.
При падении я ушибла колено и оцарапала руки, кривясь от боли, боясь разозлить Зверя сильнее все же смогла подняться, но сделав шаг без туфли, наступив на что то острое я вскрикнула, и снова упала. Выругавшись матом, схватив меня за волосы, гипнотизируя взглядом мое бледнее самой смерти лицо, еще изрядно нецензурно выразившись, перекинул меня через плечо и понес по тропинке вверх.
Одетый лишь в одну тонкую, драную футболку его тело источало жар, он буквально пылал, было ощущение что в мужчину встроена доменная печь, а в местах соприкосновения моей придавленной к его плечу груди, кожу аж жгло, в отличии от моих уже окоченевших от холода конечностей доживающих свои последние дни. Сама, я бы точно не смогла сюда поднятся, не хватило бы сил! Я была измотанна и выжата как лимон, даже сон в который провалилась по дороге не исправили бы положение дел.
Наверно я достаточно тяжелая, да и подъем видать крутой, потому как дыхание Зверя сбилось и он очень тяжело дышал, как дракон из сказки. Выглядит таким сильным, зловещим, а с трудом способен нести пятьдесят килограмм, вон как пыхтит.
Я и не думала его жалеть и топать самой, да еще и без туфли, которая так и осталась торчать в земле. Поерзав устроилась поудобнее, от чего Зверь с силой сдавил мои ноги оставляя на моей коже синяки от своих пальцев, а потом вообще скинул меня с плеча и за шкирку поволок передавливая мое горло тканью, и матерясь как сапожник себе под нос. Я практически не касалась ногами земли, он буквально на вытянутой руке как катенка, нес меня перед собой. Странно, только недавно задыхался, а тут как ни в чем не бывало тащит в руке. Я уже ничего не понимала, кроме того что тогда было удобней и теплее. Мы люди, странный народ висим на одном волоске от смерти, а рассуждаем о каком-то удобстве. Пройдя метров пятьдесят хишник остановился и наконец выпустил из рук мой плащ, еще немного и он просто удушил бы меня им. Я закашлялась от вновь прибывшего колличества кислорода в мои легкие. В отличие от меня плащ не пережил натиска, видать от давления моего веса оставшиеся пуговицы тоже отвалились, а еще разошлась строчка одной половицы, позволяя потоку холодного воздуха безпрепятственно обволакивать мое тело. А потом он буквально взашей затощил меня внутрь не проявив и капли сострадания, затолкнул в наполненную каким то снаряжением комнату, и тут же вышел чуть ли не открещиваясь от меня. Его ноздри издавали страшные звуки, которые окончательно вынудили остыть мою кровь, превращая в статую, изваяние не способное даже ворочать собственным языком.
— Посидишь тут, надеюсь коньки от холода не откинешь, пока вернусь.