Я слышал все.
Когда они расстались, Лизен пошла в отель «Савой». Это был отвлекающий маневр, потому что через двадцать минут она появилась в «Мэстере Юхане». Бросила сумочку на стол и тяжело опустилась на диван:
– Черт! Меня чуть не вырвало.
Анетта Якобсон все еще бродила по улице. Она сообщила, что Бергстрём просидел в офисе ровно сорок пять минут.
Он вышел оттуда раздраженным и быстро зашагал к машине.
А еще через час Лизен Карлберг сидела на кухне Арне Йонссона и крутила в руках бокал с виски.
Она выглядела растерянной, еще бы! Каково ей было встречаться с Бергстрёмом и делать вид, будто она ничего не знает. Как и мы с Арне, Лизен не сомневалась, что Бергстрём – убийца, но это не помешало ей блестяще справиться с ролью. Я видел, с каким аппетитом Лизен ела в ресторане в Сканёре, но, когда Арне поставил на стол сковородку с картофельными оладьями, она покачала головой. Тогда Арне положил оладьи мне. К тому времени я уже съел четыре или пять штук, я прекратил считать. Арне добавил в мою тарелку два куска изжаренного на решетке мяса.
– Неплохо получилось, – сказала Анетта, выкладывая на стол не меньше дюжины снимков, которые распечатала в «Мэстере Юхане».
На одном Герт-Инге стоял с Лизен Карлберг на Стурторгет, возле парковки. Все вышло, как я рассчитывал, только Герт-Инге выглядел испуганным рядом с Лизен Карлберг. Оба они смотрели в камеру. На другом снимке Бергстрём надевал пальто. На третьем под руку с Лизен спускался к отелю «Савой». Анетте удалось сфотографировать его в полный рост и выше пояса, поймать в кадр лицо крупным планом. Впервые я видел Герта-Инге таким, каким он выглядел сейчас, не считая зернистой фотографии в американской газете. Его недюжинный рост – первое, что бросилось в глаза. Лизен Карлберг доставала ему до груди, а ведь она была далеко не маленькой. Темный, не по размеру тесный костюм, из-под которого виднелись белая рубашка и галстук, сидел мешковато. В длинном пальто Бергстрём выглядел типичным представителем западного делового мира, каким его изображают в кино.
Темные волосы на огромной бесформенной голове были зачесаны назад. Обращали на себя внимание и обвисшие бульдожьи щеки, заметные еще на фотографии Эгона Берга тридцатилетней давности.
Кроме распечатанных снимков, Анетта продемонстрировала отснятые ролики. На них Бергстрём и Лизен спускались к каналу по Хамнгатан, стояли на углу рядом с «Савоем», где Лизен обняла Герта-Инге.
После еды Анетта и Арне ушли мыть посуду, а мы с Лизен остались в кабинете просматривать ролики и слушать записи на диктофоне.
– Он утверждает, что ничего не знает об убийстве в «Мэстере Юхане», – заметил я.
– Слышимость неважная, но вам не кажется, что это прозвучало неуверенно? – возразила Лизен. – Вообще все это время меня не покидало чувство, что Бергстрём… боится меня.
Она пила третий бокал виски.
– Он выглядит страшно напуганным, – согласился я.
– Он будто с трудом выражал свои мысли или не знал, что сказать. Но не думаю, что в этом виновата именно я. Просто он впервые с глазу на глаз беседовал с женщиной.
«Он порол их, перегнув через колено лицом вниз».
Мы продолжили слушать запись.
– Я могу остаться здесь на ночь, как вы считаете? – вдруг спросила Лизен. – Я выпила слишком много виски и боюсь садиться за руль.