Глава 1

— Станция Полежаевская! Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда, не забывайте свои вещи.

Попытка вздремнуть не удалась. Открыв глаза, посмотрел на входящих и чертыхнулся. В ближайшую дверь входила очень упитанная женщина, лет пятидесяти. А чертыхнулся потому, что ближайшее свободное место находилось справа от меня, между мной и дамой средних лет и средней комплектности. И входящая устремилась быстрее занять «своё» место, так, как в соседнюю дверь входили тоже пассажиры, а свободных мест поблизости не наблюдалось.

Развернувшись к дивану задом и проходу передом, дама стала втискивать первое в имевшийся промежуток. На первый взгляд, она не должна была поместиться, но законы физики были не на нашей, сидевших пассажиров, стороне. Совершая поступательно-вращательные движения, она втиснулась, выдавив меня влево, ибо вправо выдавливать, не получилось, ввиду имевшегося ограничителя в виде никелированных труб. Совершая не добровольное перемещение по дивану, я толкнул спящего мужчину.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция, Октябрьское Поле!

Проснувшись от толчка и услышав голос автоинформатора, мужчина, взглянув на часы, вскочил и едва успел выбежать в закрывающиеся двери. С исчезновением препятствия слева, моё тело, по-прежнему испытывая давление полутора центнеров живого веса, продвинулось ещё левее. Тут я почувствовал, что подо мной оказался какой-то твёрдый предмет. Слегка приподнявшись, я взял в руки мобильник, вероятно выпавший из кармана соседа. Встав с дивана, я подошёл к дверям и посмотрел на перрон.

Поезд уже тронулся. Вглядываясь в пассажиров, старался рассмотреть среди них владельца мобильника и постараться ему дать знать, чтобы он подождал моего возвращения. Поезд набирал ход, и узнать кого-либо, было не возможно. Тем более не факт, что он пошёл к этому выходу.

Присаживаться снова не стал, потому, что оглянувшись, увидел, что одно место уже заняли, а на моё бывшее место и ребёнок не поместится. Моя новая-бывшая соседка сидела с довольным видом, сложив руки на поясе, далеко в стороны выставив локти. Снова стал смотреть в проносящиеся стены тоннеля. Не доезжая станции, поезд замедлил ход и остановился.

— Граждане пассажиры! — Тут же из динамика раздался голос машиниста. — Поезд скоро тронется. Просьба соблюдать спокойствие и порядок.

Оглянувшись, не увидел ни одного паникёра и хулигана. Вагон вёл себя мирно. Кто спал, кто читал книги с различных носителей, слушал через наушники музыку. Меня всегда интересовало, тот, кто придумал этот текст и обязал машиниста его произносить, сами были хоть однажды в остановившемся поезде? Тогда где они видели панику и беспорядки, случившиеся по причине остановки в тоннеле? Самому приходилось торчать в вагоне, в утренний час пик, все в осенне-зимней одежде, стояли 20–30 минут сжатые со всех сторон. Стояли молча. Единственно, что произнесли вслух, минут через пятнадцать, это была просьба к тем, кто у окна, открыть форточки.

Простояв около минуты, поезд потихоньку тронулся и вкатился на станцию. Встречный поезд, уже разгоняясь, умчался в темноту. Через минуты полторы, я уже снова стоял в вагоне и смотрел на мелькающие, опутанные кабелями стены тоннеля.

До Полежаевской доехали как обычно. Выйдя из вагона, я остановился. Начал осматриваться, в надежде увидеть того, из-за которого пришлось вернуться. Не найдя, пошёл по перрону в сторону центра. Не видать. Повернул обратно. Ага, наконец-то!

— Извините, Вы забыли… — Удивлённый взгляд, заставил меня прервать фразу. Это не он, другой. — Простите, ошибся.

Пошёл дальше. Из подъехавшего из центра, поезда, высыпали пассажиры. Переждав рядом с колонной, пропуская их, всё равно в таком водовороте никого толком не разглядишь. Всё, теперь можно и дальше. Иду по центру платформы, старательно верчу головой, и внимательно вглядываясь в лица. Надо признать, что мне это стало надоедать. Во-первых, мешаю своей не торопливой походкой сильно спешащим людям. Во-вторых, мало ли теряется мобильников, и кто их ищет? Может он решил, что его украли, и вор вряд ли будет дожидаться его на станции.

И тут я увидел его, входящего в первую дверь, первого вагона, через один от меня. Почему решил, что это точно он? Не знаю, наверное, слишком несчастный и одновременно нервный вид был у него. Словно он уже отчаялся найти то, что потерял. Я, было, ринулся к ближайшей двери, но не успел. Двери захлопнулись и поезд, постояв не много, тронулся.

— Вот чёрт! — Вырвалось у меня, и стал вглядываться в дальний конец тоннеля, высматривая следующий поезд. Снова в вагоне и снова я стою у двери.

— Станция Октябрьское поле!