Я насторожился. Жаргонные словечки, исковерканные фразы и жуткий испанский акцент из ее темного прошлого прорезывались у нее только в минуты душевных бурь.

– Никки, когда ты приезжаешь, у меня едет крыша. Доктор О"Нейл, он говорит, будто я злюсь не на тебя, а на эту хренову планету, эту Надежду, и на рыб, и на все такое, в общем, на все остальное, понимаешь, что с тобой связано. Он говорит и говорит это, а я злюсь, а он все спрашивает о рыбах и всякой гадости.

– Он прав, лапочка.

Учение Фрейда, применявшего подобные методы, давным-давно развенчано, но идея, правда видоизмененная, осталась, и современные психиатры взяли ее на вооружение. Церковь Воссоединения тоже учит не прятать свои страхи в подсознании, а смотреть им прямо в лицо подобно тому, как мы поступаем со своими грехами, когда каемся на исповеди.

– Мне плевать, прав он или не прав, я говорю о другом. Всегда, когда ты приезжаешь, я бешусь. Я хочу знаешь чего?

– Чего? – хрипло спросил я, предчувствуя недоброе.

– Чтобы ты не приезжал, пока я не выздоровею. А то я никогда не влезу в норму. – Противореча своим собственным словам, она еще крепче сжала мне руку.

– Анни…

– Да, Никки, не приезжай. Я хочу снова полюбить тебя, поэтому не приезжай, пока я не стану нормальной.

– Ладно, – выдавил из себя я. Она вытерла мне на щеках слезы.

– Уходи прямо сейчас, пока я не передумала.

– Хорошо. – Я слегка приобнял ее, чмокнул в макушку. – Я люблю тебя. Помни.

Бронированное такси доставило меня на ближайшую вертолетную площадку. Я собирался провести в Нью-Йорке неделю, ежедневно навещая жену. Теперь она меня прогнала, и я был в полной растерянности. Чем заняться? Ездить на экскурсии по небоскребам Верхнего Нью-Йорка? Но я уже дважды был здесь и возненавидел этот город. Досрочно вернуться в Девон? Не хотелось бы сшиваться там в последние дни командования Керси. Значит, надо лететь в Лондон, там мой покой никто не нарушит.

Как только шаттл приземлился в Лондоне, я снял номер в старом отеле Уэст-Энда. После пожара 2070 года в этом районе уцелело много домов.

Но покоя мне не было и здесь. Уже через несколько часов я устал от назойливой обслуги отеля: горничные, портье и швейцар, не обращавшие внимания на других обитателей, при малейшей возможности пытались затянуть меня, заезжую знаменитость, в трясину пустых разговоров. А в ресторане даже сам владелец отеля подошел к моему столику, чтобы осведомиться о качестве предложенных мне блюд.

Спасаясь от назойливого внимания обслуги, я выбрался на улицу, но прохожие слишком часто узнавали меня, таращили глаза, а некоторые даже показывали пальцем, как на диковинное животное. В штатском костюме таких сложностей у меня не было бы, но будь я проклят, если начну маскироваться и скрывать свою принадлежность к флоту. Впрочем, я уже проклят. Господь никогда не простит мне того, что я натворил.

Я вернулся в отель, уединился в своем номере и начал расхаживать взад-вперед, пытаясь сообразить, как убить время. Слетать на Луну? Но в Фарсайд я полечу через несколько дней после вступления в должность начальника Академии, а в Лунаполисе недавно уже был, проведывая своего старого друга Алекса Тамарова. Пока он служит помощником начальника оперативного отдела, но вскоре его обязательно вернут на корабль. Время сейчас предвоенное, и хорошие офицеры нарасхват.

Несколько лет я провел на кораблях в многомесячных полетах, а на Землю спускался лишь во время недолгих отпусков. Может быть, и эти несколько дней провести в путешествиях? Нет, сейчас мне не до развлечений. Безвылазно сидеть в отеле тоже не по мне, безделья я просто не вынесу. Хотелось бы съездить… домой.

Домой! На рассвете первым же вертолетом или самолетом в Кардифф! В этот поздний час они уже не летают. А если поспешить, можно успеть и сегодня на ночной поезд.

Я побросал вещи в дорожную сумку, поднялся на крышу, вскочил в вертолет-такси и приказал пилоту: