Помощник нужен идеальный, беспредельно верящий мне. Но где найти такого? Я вспомнил сотрудника, поступившего в лабораторию незадолго до моего ухода. Утром я его подкараулил у входа в учреждение, отозвал в сторону и для начала поинтересовался, есть ли сдвиги в поисках профессора.

— Никаких! — ответил он. — Затор! Штиблеты и расческу, после ничего не обнаружившей экспертизы, отдали в музей, корпусы аппаратов и генераторов утащили в подвал. Ну, а сейф пока пустует.

Боясь сразу отпугнуть его путешествием в прошлое и сверхсветовой скоростью, я напомнил ему о последней статье в научном журнале и заметил, что атом можно увидеть и что ядроскоп уже построен. Он отшатнулся от меня и замахал руками, будто на него налетел осиный рой:

— Что вы! Что вы! Это совершенно невозможно. Не-е-возможно. Как только величина предмета окажется меньше длины световой волны, последняя не в состоянии обрисовать контуры предмета. А размеры атома слишком малы по сравнению с длиной световой волны.

— Можно использовать другой принцип, — ответил я. — Волны тяготения, после того, как они обрисуют атом, превратить в видимый свет.

— Это, извините, абсурд. Их энергия так неуловимо мала, что практически они нигде не применимы. Другое дело, тяготение в космосе, где огромные массы, а то волны… в этом-то объеме…

Он нервно захихикал и даже отказался зайти ко мне вечером посмотреть в ядроскоп, считая его небылицей. «Вы шутник, Фил», — были его последние слова.

Почему же люди шарахаются от моих идей и рассуждений? Я сделал еще несколько попыток найти помощника. И все безуспешно. Никто мне не верил. Я было приуныл, но со свойственной мне изобретательностью — учтите, это не хвастовство — быстро нашел выход из положения. Шаг, признаться, отчаянный, но лично я ничем не рисковал. Просто нужно приобрести древнеегипетскую мумию, оживить ее, дать ей в короткий срок должное образование, провести, если потребуется, психологическую обработку и идеальный помощник готов. Уж этот-то египтянин, попав из своей древней жизни в нашу, увидев своими глазами чудеса нашей техники, безусловно поверит мне. Иначе и быть не может. Но не всякая мумия могла меня удовлетворить. Мне нужна была мумия с мозгами и внутренностями, пусть высохшими, но сохранившимися на своих местах. Это непременное условие. Стоит какому-нибудь органу разложиться, и оживление не удастся, а если и удастся, то получишь калеку или парализованного. В успехе я не сомневался, потому что много времени уделял изучению, пожалуй, самой трудной, ответственной и благородной науки — биологии. Человек накопил громадные запасы знаний, проникнув в глубь атома и в мир галактик, а сам себя знает весьма поверхностно. Вся современная медицина лишь первый шаг на длинном тернистом пути познания тайн жизни, которому нет конца.

Чтобы заказать мумию, я пришел в «Бюро нужных и ненужных услуг». У окошка стояло двое мужчин. Первый заказал килограмм льда с северного полюса и сразу вышел. Второму понадобился глаз кальмара и обязательно трехтонного.

— А если кальмар меньше будет? — спросила девушка в мелких завитушках с припудренным прыщиком на щеке.

— Нет, меня устраивает глаз только трехтонного кальмара и никаких «если».

— Трудно такого гиганта найти.

— Ничего, поищите, я подожду. Если попадется меньшего веса, можно подрастить его в океанариуме, — и он ушел.

— Вам что? — спросила девушка, беря чистый бланк.

— Вас не удивляют такие странные заказы? — поинтересовался я.

— Привыкла. И не то еще заказывают: лунную пыль, повозку скифов, волосок из бороды Магомета или бациллу какую-нибудь.

— И всегда выполняете?

— Не всегда. Одному захотелось, чтобы мы вырастили в его комнатном аквариуме жемчужину. Это же глупо. Хотя и выполнимо. Зачем ее выращивать, если можно купить готовую. Так что вам?

— Мумию.

Девушка даже не ойкнула. Действительно, ко всему привыкла.