Тимофей Печёрин

Мышеловка

1. Подозреваемый

Кто не рискует, тот, как известно много чего не получает. Того, что хотелось бы. И, соответственно, совсем обходиться без риска могут себе позволить разве что люди, которым, по большому счету, ничего не нужно. Кроме того минимума, что и так валяется под ногами.

Если спортсмен не хочет рисковать своим здоровьем, ему лучше не стремиться к каким-то рекордам или достижениям. Ученому, который не готов рискнуть своим свободным временем, отношениями с близкими и коллегами, психическим, а в отдельных случаях — опять же физическим здоровьем, точно не светят великие открытия. Финансист, избегающий рискованных вложений, вряд ли когда-нибудь разбогатеет. Ну а журналисту не стоит гоняться за сенсациями, если он не хочет рисковать своей свободой и жизнью.

Я, Игорь Сальваторе, отношусь к последней категории. И, хотя пока вроде бы не лишился ни жизни, ни свободы, исключать обоих вариантов в моем случае не стоит. Потому как дело дрянь. Если кратко.

Тем же, кому нужны подробности, поясняю. Началось все замечательно, даже слишком. Одним приятным и не сулящим ничего плохого вечерком на мой коммуникатор поступило ни много, ни мало, сообщение по каналу мгновенной почты. И не откуда-нибудь, а с планеты Нэфус, система Альтаира, шестнадцать световых лет до Земли.

В том, что сообщение срочное, сомнений не было. Во-первых, срочные сообщения на такие расстояния можно было передать только по «мгновенке», в противном случае оно тащилось бы на электромагнитных волнах полтора десятилетия. Во-вторых, учитывая дороговизну канала мгновенной почты, использовать его стоило только для срочных и важных сообщений. Никаких поздравлений с днем рождения от тети с Альфы Центавра. Поэтому, когда коммуникатор приятной мелодией огласил прибытие письма с планеты Нэфус, у меня не оставалось сомнений — это важно и не терпит промедлений. И я решил рискнуть — на первых порах, хотя бы этим вечером, таким спокойным и приятным.

Письмо пришло от моего давнего… не то друга, не то приятеля, не то делового партнера. Наверное, легче объяснить, чем воспользоваться привычными клише. Звали его Герман Ли, и был он из тех людей, которым ничего не стоило пролезть в любую информационную систему и добыть информацию, какой бы секретной она не считалась. Собственно, мое сотрудничество с Германом как раз и началось на почве якобы секретной информации. Это он продал мне, командированному на Нэфус журналисту с метрополии, материал о коррупции тамошней полиции. Разразившийся тогда скандал не только смел могучей волной полицейское начальство Нэфуса, он и администрацией колонии не ограничился. Тогда полетели головы даже в министерствах и службах Империи — не у руководителей, правда, а у их замов, помощников и прочих прихлебателей. В государственном организме, как и в биологическом, все оказалось взаимосвязанным.

И вот опять, пару лет спустя, Герман Ли присылает мне письмо с все той же формулировкой — расплывчатой и, одновременно, привлекательной для моей профессии.

«Прилетай срочно! У меня для тебя нехилая сенсация!!!»

И все. Никаких вложенных файлов, документов, звуко- или видеозаписей. Обычные пользователи «мгновенки» не могут себе позволить таких изысков. Это только государственные структуры уровня не ниже планетарного могут осуществлять целые сеансы мгновенной связи в реальном времени. У них, говорят, даже специальный канал для этого есть. Что до меня, то, похоже, за «нехилой сенсацией» придется лететь лично. К чему, собственно, меня и призывала первая часть сообщения.

Разумеется, сказать «прилетай срочно» неизмеримо легче, чем реально этот самый полет совершить. И дело даже не в расстоянии, ибо для современного космического транспорта пять парсеков — не проблема. Полчаса пребывания в относительно комфортном салоне — и ты на месте. Другое дело, что этим полчаса, как правило, предшествует целый ряд формальностей, в сумме требующих гораздо больше времени.

Оформить служебную командировку, чтобы не лететь за свой счет да еще в рабочее время — раз. Два — это получить разрешение на въезд (вернее, влет) на «особую территорию». Ведь Нэфус — не просто одна из колоний человеческой Империи. У него статус экспериментальной территории, причем экспериментальной по нескольким направлениям. Это и экстремальные природные условия, делающие планету малопригодной для колонизации, и использование ее в качестве огромного всеимперского исправительного заведения. И есть еще нюансы, малопонятные обычному человеку, но являющиеся шибко важными для государственных органов. То, что я в прошлый раз сумел без проблем попасть на Нэфус и встряхнуть этот захолустный мирок, объяснялось удачным стечением обстоятельств. Во-первых, о сенсации тогда, изначально речи не шло. Меня командировали на «экспериментальную колонию» для типичного «официозного» репортажа. Требовалось показать «огромную созидательную работу», проделанную за десять лет существования колонии, «ударный труд поселенцев» и их «стойкость в противостоянии неблагоприятным природным условиям», а еще — успехи в перевоспитании сосланных сюда межпланетных преступников.

Никто не ожидал, что молодой, ничем не примечательный сотрудник лояльного и даже почти официозного издания «Небула» выяснит и вытащит на свет божий целую бочку дегтя, рядом с которой меда даже не видно. Что благодаря этому не примечательному сотруднику вся Империя узнает много интересного. О том, что полиция продает ссыльным наркотики, о том, что средства, выделяемые на перевоспитание, оседают в многочисленных карманах, о том, наконец, что с полсотни сотрудников местных органов правопорядка погибли при весьма загадочных обстоятельствах. Никто не ожидал — и я в первую очередь. Тогда мне просто повезло, а в этот раз на Нэфус могут вообще не пустить. И третья формальность, в смысле, покупка билетов, может и не понадобиться.

Однако ж, пустили. Не решились, видимо, чинить препятствие «свободной печати», даром, что собственно, печать давно вытеснена электронными изданиями вроде «Небулы». Хотя кто их там, во власти, знает? Если журналист смог что-то раскопать, значит это кому-то нужно. Не знаю, кому, но догадываюсь, где.

Таким образом, хоть я и не смог сразу же, после прихода письма, сорваться с места и полететь на Нэфус, ко второй половине следующего дня все формальности были утрясены, а к вечеру я уже закончил регистрацию на рейс. Сам полет, как уже говорилось ранее, уложился в полчаса.