— Может, и это. Но молчит, не говорит ничего. Что же касается моей, как ты верно отметил, последней, вспыхнувшей костерком любви, то ты прав. Я действительно чувствую, что по-настоящему люблю. Я понимаю, что это звучит довольно глупо и смешно, но тем не менее повторю: я люблю Зойку.
— Ну ты даешь. Насколько я знаю, она не дала тебе не то чтобы шанса, а даже просто возможности объясниться.
— Ну и что? Чтобы по-настоящему любить, не нужно общаться тесно. Секс в любви далеко не главное.
«Конечно, — мысленно усмехнулся Никита Афанасьевич. — Особенно когда этот самый секс для тебя в прошлом». А вслух сказал:
— Так поговори с ней. А то ты даже к ней не подходишь…
— Пытался. Но она не приняла это всерьез. А на второй раз у меня просто смелости не хватает.
— Ладно, давай отложим разговор о твоих амурных делах на потом. Сейчас нужно решить, как быть с поставкой груза заказчику. Посылать машины в…
— Я договорился с ним. Он сам вышлет четыре «КамАЗа» с соответствующими документами. Мы оформим груз через завод. Об этом я тоже договорился.
— Подожди, но об этом никто не знает. Мы сегодня встречались, и никто об этом ни слова.
— Сегодня у Ниндзи будут все. Там и решим, заказчика я хорошо знаю. Просто не успел сообщить всем о своей договоренности.
— Конечно, если все так, как ты говоришь, то это отлично. Мы сможем через твоего знакомого выйти и на белорусских строителей.
— Почему ты мне не веришь? Я думал…
— Извини, я не так выразился. Я хотел сказать, что если твой приятель из Белоруссии поможет…
— Он поможет.
— Отлично. Сегодня у Валерия все обсудим. А что с Яковлевой?
— Понятия не имею. Я к этому никакого отношения не имел и не хочу ввязываться в это.
— Вообще-то да. Извини. Просто мы…
— Я повторяю: об этом я даже слышать не хочу. Я занимаюсь работой, а не…
— Все-все, — замахал руками Возин. «Если бы не твой сынок, — сунув в рот сигарету и щелкнув зажигалкой, зло подумал он, — мы бы давно дали тебе пинком под зад, трусливый старый боров».
— Привет, маман. — В открытую дверь вошел молодой плечистый мужчина в красном пиджаке.