Глава первая

Видение последнего боя было необычно ярким, динамичным и страстным. Канва не менялась – менялись вкусовые добавки. Режиссер моих видений не любил повторяться. Два осколочных выстрела, выпущенные гранатометом «РПГ-7», рвутся перед носом головного джипа, и машина по красивой дуге уходит в кювет, встречаясь с глинистым водостоком. Зад внедорожника подлетает, падает обратно. И я сижу не где-нибудь в курилке на базе, а в этой самой головной машине! Меня выбрасывает через лобовое стекло – успеваю сгруппироваться, и основной удар приходится на шлем и плечи. Разлетается стекло, галдят люди. Я качусь в неприветливую Ливийскую пустыню, а за спиной все грохочет. Секретный груз, перевозимый нашим подразделением из Триполи в никудышный городок Аль-Шейх, находится в двух пикапах позади головных машин. Три джипа сопровождения – два впереди, один сзади. Процедура стандартная, никогда не нарывались на засаду! «АКС» кувыркается вместе со мной. Финальный удар головой о камень, брызги света… впрочем, тоже стандартные. Шлем выдерживает. Слева скалистая гряда, за ней и засело вражье войско. Я прихожу в себя, валюсь за камень и бью по головешкам, мелькающим на гребне. В обезглавленной колонне не сказать, что полный бардак, но все драматично. Из джипа, который я только что покинул, выкатывается старший лейтенант Овсянников, залегает в водостоке и начинает палить. Водитель Терехов навалился на руль, не шевелится. Пуля из крупнокалиберного советского «Утеса» пробила шлем. Шлемы в пути не снимали, но не всегда следование инструкциям спасает жизнь. У второго внедорожника пробиты колеса, экипаж вроде цел, ищет укрытия. Замыкающая машина ощетинилась огнем. И этот джип в плачевном состоянии, разлегся брюхом, пламя из капота. Рвутся гранаты, дым – как из башен Всемирного торгового центра. Пикапы целые – они бронированные, колеса защищены стальными закрылками. Пятится машина с грузом, упирается в расквашенный джип. Пока не видно отступлений от реальности, но все еще впереди! Рычит майор Незнамов – командир группы: к бою! Груз выводить из-под огня! Второй выстрел взрывается в опасной близости. За что мне такая честь? Осколки минуют, я лежу за камнем, голова гудит и тошнит, как на первом месяце беременности. Продолжается огневая дуэль. Вскакивает боевик с «калашом», но тут же роняет автомат и катится по склону. Боевики уплотняют огонь, но и бойцы особой группы Центра специальных операций не сегодня родились. Они уже в укрытиях, сосредоточены, стреляют прицельно, и еще парочка «духов» отправляется к чертовой матери. Но что это? На юге клубы пыли, катят пикапы, набитые вооруженной публикой, трещат пулеметы!

– Все туда! – Майор Незнамов тычет пальцем и откатывается. «Туда» – это справа от дороги. Заброшенное здание, похожее на ферму – длинное, неприглядное, с черными провалами глазниц. Возможно, бывшая автомастерская – перед зданием обширный пустырь, остовы сгоревших легковушек. Спецназ заливает врага свинцом, доставая еще парочку бандитов. Виталий Овсянников из канавы швыряет гранаты. Они рвутся у подножия скалы, создавая завесу. Пикапы с ценным грузом уходят вправо от дороги, несутся к двустворчатым воротам. Там действительно в лучшие годы «кровавого» режима работала автомастерская с собственным гаражом – головной пикап разносит створки, влетает внутрь, за ним второй…

Захлебывается «Утес» на гребне скалы, но проблема решена – меткий выстрел сбивает пулеметчика, как кеглю, громоздкий пулемет валится вниз. Приближается пыльное облако. Внезапно здание с глазницами обрастает стеной огня – водители стащили с кузовов пулеметы «ПК», установили в окнах. Это реально дружеский огонь! Пикапы боевиков разносит, словно ураганом. Спецназ покидает позиции, бежит к зданию. Остаются раскуроченные внедорожники, мертвый Терехов за рулем – царствие ему небесное! Часть бойцов перебегают, остальные прикрывают, потом меняются. Вскрик – подстрелили капитана Карамышева, пуля в ноге. Его подхватывает здоровяк Белыш, тащит на себе, а шустрый Женя Гладышев пятится за ними, стреляет веером. Люди вбегают в растерзанные ворота, ныряют в оконные проемы. Я тоже переваливаюсь через подоконник, отбиваю бок. Некогда глазеть по сторонам. Майор Незнамов скорчился за колонной, хрипит в рацию: «Муслим, Муслим, это Марракеш! Попали в засаду в двенадцати верстах от Аль-Шейха! Есть потери, груз у нас! Требуется поддержка». Виталий Овсянников припадает к соседнему окну, производит выстрел из подствольника и злобно ухмыляется – верный признак точного попадания. Катятся с горки боевики – их больше, чем думали, наседают упыри из пикапов. Последние тоже не стоят на месте – пыль столбом, здоровенные арабы из закрепленных на турелях «браунингов» бьют по зданию. Снова вскрик – отваливается от амбразуры капитан Максимов из Калининграда, лицо залито кровью…

Спецназ несет потери, это недопустимо!

Я вертелся на кровати, обливаясь потом, не мог проснуться… Все меняется, достоверность происходящего начинает вызывать вопросы. Безоблачное небо покрывается разрывами молний, летают крылатые твари с огромными туканьими клювами. Ну все, киностудия Marvel представляет! Пространство искажается, куда-то плывет. Товарищи по оружию – уродцы из кривого зеркала. Каркают «птеродактили», сыплются перья, как из разодранных подушек. Взрыв за окном, я отшатываюсь, невольно озираюсь. Искажается «интерьер». Бетонные колонны, подпирающие потолок, меняют очертания, скругляются, обрастают вычурными капителями, распределяющими нагрузку с потолка. Они напоминают виноградные гроздья. Это и есть, черт возьми, виноградные гроздья! Расплываются стены, потолок устремляется ввысь. На полу полуметровые черные и белые плиты, уложенные в шахматном порядке. Разбитое оборудование превращается в домовины, устланные алой парчой. Все искривляется, рябит. Вия не хватает. И панночки с хорошеньким личиком. Где все? Почему так тихо? Словно затычки выдернули из ушей – море красок, рев! Я разворачиваюсь, высаживаю гранату из подствольного гранатомета. С воем падающей мины пикирует крылатое чудище, складывает крылья перед приземлением. Глазищи воспаленные, страшные. Пасть такая, что легкий джип проглотит. Граната попадает в брюхо, сыплются перья, тварь падает под окно, и мне ее теперь не видно. Нужно перегнуться, вытянуть шею, но дураков нет! Я пячусь, лихорадочно меняю отстрелянный магазин. Он выпрыгивает, как черт из табакерки, с обратной стороны окна. Бородатая морда – вполне человечья! Где рукокрылый демон? Только на носу почему-то блестят очки. Профессор террористических наук? Он скалится, хрюкает, борода развевается. Я выпускаю в него половину магазина. Во сне бывает всякое – пули летят куда угодно, только не в цель, причудливо ее огибают, а то и вовсе не желают покидать автомат. Сегодня все работает исправно, я стреляю кучно – мишень в полутора метрах. Цель поражена, разлетаются стекла очков. Но что-то не так. Мишень на месте, лишь разбитые очки сидят как-то криво. Боевик обижен, выплевывает зубную крошку, что-то шамкает беззубым ртом – мол, хороший выстрел. Он бросается на меня, игнорируя подоконник! Разверзается пасть – сноп зловонного пламени! Прямое «пушечное» попадание! Даже во сне я все чувствую, бронежилет выдерживает, распределяет нагрузку. Но боль такая, что я задыхаюсь, теряю сознание…

Пора просыпаться. Именно так я и сделал – свалился на пол. Кровать скомкана, белье на полу. В окно сквозь неплотно задернутые шторы заглядывает майское солнышко. Все прошло, развеялось. Я привык к подобным вещам, они случались регулярно. Бывало, и в бодрствующем состоянии настигали видения – впрочем, не задерживались, и в присутственных местах я в припадках не бился. На часах начало десятого, на календаре – понедельник, 28 мая 2018 года. Лето пришло в Новосибирск – зеленое, короткое и малоснежное. Я, в принципе, выспался, только в горле застрял комок, тошнило, и болела голова. Смартфон на тумбочке исполнял вопли полицейской сирены. Каждому абоненту в телефоне я присвоил собственный рингтон. Я помотал головой, выгоняя остатки сна, высыпал на ладонь из флакона две таблетки (нужно одну, но где одна, там и две), проглотил их, запив водой из пластиковой бутылки. И только после этого потянулся к телефону.

– Это Никита? – осторожно осведомился Вадим Кривицкий, мой добрый однокашник, замещающий начальника уголовного розыска Центрального ОВД.

– А кого хотел-то? – проворчал я. Вадим усмехнулся.

– Но это не твой голос…

– Прекрати издеваться, – разозлился я. – Ты всегда узнаешь мой голос, даже с лютого бодуна. А сегодня, кстати, не он…

– Ой ли? – Мой старинный приятель продолжал веселиться. – А кого вчера патруль принуждал к миру на углу улиц Крылова и Каменской? Там есть кафе с таким банальным названием… – абонент задумался. – С пургой связано…

– «Ветрянка», – подсказал я.

– Да, точно, «Метелица», – вспомнил Кривицкий. – Пересказ песни: «А у кафе «Метелица» пять мужиков метелятся…»

– Я уложил четверых? – испугался я, машинально ощупывая лицо.