— Арс! Да он мне не звонил! – отвечает она криком на крик. - Никита с Лизкой мутит. Он её из бара забрать приехал. Ну и меня предложил до дома подвезти. Что в этом такого?

— А то, Валерия, что я не хочу, чтобы ты общалась с Орловым, - понижаю голос до зловещего шёпота. - Я запрещаю тебе садиться в его *лядскую машинку. Поняла?

— Ой, надо же! Какие мы ревнивые! Не хочет он! – Лера отпихивает меня обеими руками от себя. - А мамулю мою ты встречать из аэропорта завтра хочешь? Ну, скажи мне Арсеньев?! – саркастично ухмыляется, но её голос пропитан горечью. В красивых фиалковых глазах мелькает боль.

Моментально остываю. Будто меня ушатом холодной воды окатили.

— Она звонила тебе? – отступаю на пару шагов от Валерии.

— Да. Я в курсе, что завтра вечером финита ля комедия. Ты же, насколько я поняла, ничего не рассказал моей матери о нас и не передумал на ней жениться? – она смотрит с вызовом, однако замечаю, что в её взгляде теплится надежда. Маленький огонёк. Крошечный лучик, который я должен сейчас уничтожить. Ненавижу себя за это. Чувствую мерзким козлом. Но я не могу похерить открывшиеся перспективы в бизнесе из-за влюблённости двадцатилетней девчонки. Да, мне с ней хорошо. Да, у нас крутой секс. Может быть, лучший в моей жизни. И всё же…

— Лер… - тяжело вздыхаю, проводя рукой по лицу. - Мы обсуждали это с тобой.

— Да, обсуждали. Я понятливая. Не «боись», не заложу в кого ты совал свой член всю последнюю неделю. Совет вам да любовь, *ля! – она круто разворачивается и несётся по лестнице на второй этаж.

— Лера! Постой! – кричу ей в спину.

— Да пошёл ты! – орёт Колючка, не оборачиваясь.

Догоняю её в коридоре около спальни. Хватаю за руку.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! То, что мы с тобой… В общем, это не даёт тебе права…

— Прибереги свои умные словечки для другой дуры, - со злостью вырывает руку. - И заруби себе на носу, Арсеньев: с этого дня я буду ездить с теми мужиками, с какими захочу. И трахаться буду, с кем захочу! А ты ничего мне не сделаешь! – на последних фразах голос Леры дрогнул. Глаза наполнились слезами. Она громко хлопает дверью и закрывается в своей спальне на замок.

Тяжело сглатываю слюну. Устало провожу рукой по волосам. **здец! Завершил красиво, называется!

Вынести дверное полотно мне раз плюнуть. Но не хочу настолько бесцеремонно врываться на территорию Колючки. У каждого человека должен быть свой уголок, где он может отсидеться. Зализать раны без посторонних глаз. А Лере именно это сейчас и нужно. Моя жалость и утешение ей не помогут. Она должна пережить разочарование сама, в одиночестве. Так будет лучше. Так взрослеют. Так учатся не повторять ошибок.

Никогда бы не подумал, что эта бойкая девчонка, этот неугомонный энерджайзер, эта весёлая хохотушка способна заплакать. Из-за меня.

Спускаюсь на первый этаж. В зале наливаю полстакана вискаря. Нарушаю собственное табу: не топить в алкоголе проблемы. Делаю большой глоток. Откидываюсь на спинку кресла. Закрываю глаза.

Последний раз я так дерьмово чувствовал себя… Да, по-моему, ни разу в жизни. Странная херня получается: поступил правильно, не стал давать ложных надежд, а ощущение, будто накосячил как последний мудак. Взрослый дядька обидел котёнка. Ведь Лерка, она что? Маленькая. Беззащитная. Росла в тепличных условиях. Ни хрена не знает за эту жизнь. Несмотря на всю дерзость и острый язычок, брони у Колючки совсем нет. Не нарастила ещё.

Была бы на месте Валерии другая тёлка, забил бы. Поплачет и перестанет. Но вся засада в том, что нам надо дальше как-то сосуществовать вместе. Запрыгивая в вагончик под названием «Клёвый секс», я оказался очень недальновидным. Не просчитал, что вляпаюсь по самые гланды.

А что ты хотел, Арсеньев? Что девочка, у которой ты стал первым мужчиной, отряхнётся, махнёт хвостом и упорхнет во взрослую жизнь?