— Пойдём на террасу, - предлагаю, сглотнув слюну, словно голодная, перед которой поставили тарелку с едой.
— Чудила здесь без меня? – Вадим усаживается в плетёное кресло и вытягивает ноги.
— О! Ещё как! – смеюсь, делая глоток кофе.
— Вижу, - хмурится Арс, переводя взгляд с батареи пустых бутылок из-под вина, текилы, рома и джина на пепельницу с окурками. А они даже не от обычных сигарет.
Чёрт! Вот это палево! Знала бы, что Вадим приедет, естественно, всё бы подчистила. А теперь уже поздно подрываться, чтобы прятать улики.
— С мужиками куролесила? – он недобро смотрит исподлобья.
— Не без этого.
— И со сколькими переспала? – пьёт кофе с притворным равнодушием. С виду Арсеньев – монолит. Но я попой чую, что внутри он бесится. Несмотря на это, не собираюсь врать и строить из себя верную собачонку. Пусть прочувствует каково это, когда ты любишь человека, а он тебе делает больно.
— С четырьмя или с пятью. Точно не помню.
Глава 30
Вадим
— Охренела совсем? – реву, как медведь-шатун. Вгорячах вскакиваю из-за столика и ухожу на кухню. Глаза застилает красная пелена. Пять мужиков за месяц! Пять чужих членов побывали в моей Колючке! Я, конечно, предполагал, что она ударится во все тяжкие, но чтобы до такой степени…
Задавая дурацкий вопрос, в глубине души я рассчитывал на то, что Лерка не признается. Или, по крайней мере, стыдливо пискнет: «Один». Но она удивила, так удивила.
— А чего ты ждал? – Лера тащится следом за мной. - Что я уйду в монастырь? Буду рыдать по тебе сутками? Ты мне, *лядь, сердце вырвал и прошёлся по нему кирзовыми сапогами!
— Я не ношу кирзовые сапоги, - фыркаю раздражённо.
— Остроумно. В стендапе не пробовал подрабатывать? – язвит она.
— Ладно, Лер. Закрываем тему. Не хочу знать подробности, - устало провожу рукой по волосам.
Я услышал больше, чем был готов. Мне теперь вовек не перестать думать о том, как в мою девочку засовывали свои херы какие-то левые мужики. А я ещё от Орлова пытался её уберечь. Неизвестно, что хуже: знать в лицо того, кто трахал твою бабу, или понятия не иметь. Я за честность в отношениях и всё такое, но видит Бог, бывают случаи, когда неведение – благодать.
— Если бы ты не повёл себя, как последний козёл, никаких подробностей бы не было! – с жаром выкрикивает Валерия.
— Согласен. Сам виноват, - признаю ошибку. Во рту чувствую горечь, будто хину жую. Я действительно не имею права ничего предъявлять девчонке. Не отпустил бы её, она не топила бы свою обиду и боль в алкоголе, не скакала бы с члена на член. Мне хватает здравомыслия понять причину её *лядского поведения, хотя внутри всё кипит от ревности.