Бог: Согласен… (Идет в сторону кладовки, но затем останавливается). А кстати. Чуть не забыл… Сейчас к тебе придет одна женщина. Так что имей в виду…

Этингоф: Обязательно. (Помедлив, так словно до него не сразу дошел смысл услышанного). Что ты сказал?

Бог (намереваясь уйти): Ничего.

Этингоф: Не лги… Ты сказал – сейчас к тебе придет женщина… Я ведь не ослышался?..

Бог: Допустим.

Этингоф (поднимаясь на ноги, взволновано, негромко): Это воздушное, гладкое, приятно пахнущее, мелодичное, ослепительное?.. Чистое, гармоничное, прозрачное словно лед… Я тебя правильно понял, дармоед?..

Бог: Не груби.

Этингоф (взволнован): Это медовое, молочное, пронзительное, напоминающее увертюру… (Идет по сцене). Да, ты хоть знаешь, что это такое?.. Хотя откуда тебе это знать, если в голове у тебя одно только сливовое варение, да еще эти дурацкие заповеди, без которых все давно прекрасно научились обходиться!.. (Быстро поправляется). Виноват!.. Виноват… Без всех, кроме, одной… (Смеется). Плодитесь и размножайтесь!.. (Задушевно). Не хотелось бы тебя огорчать, но боюсь, что ничего лучше этого ты уже не придумаешь.

Бог: Она придет не для этого.

Этингоф (разочарован): Нет?.. Но тогда для чего?..

Бог: Она придет, чтобы взять у тебя интервью, Этингоф.

Этингоф: О, Господи!.. (Хихикает). А я разве говорю тебе о чем-нибудь другом?.. (Понизив голос). Может быть, тебе это до сих пор неизвестно, но если женщина приходит к одинокому мужчине для того чтобы взять у него интервью, то это почти наверняка значит, что она готова немедленно принять участие в исполнении той заповеди, о которой мы только что с Тобой говорили.