-Да мы лечим, -со вздохом ответил не остряк, а кто-то другой. Наверное, как раз врач. -Только новые штаммы появляются с такой скоростью будто их какая-то бабашка как блины выпекает.

Разговор сам собой затих. Сосредоточившиеся в мужской раздевалке, готовящиеся к новому рабочему дню, люди сосредоточенно переодевались в пропахшие запахом дезинфицирующих средств халаты. Уличная одежда отправилась в шкафчики.

Переодевшись, Костя поспешил к своим – к тем, кого по меткому выражению, за глаза, называли «труповозами».

Принудительные общественные работы совсем не конфетка. Они потому и называются «принудительными», что людей на них постоянно не хватает и приходится «принуждать», для укомплектования штата сотрудников. Удивительно ещё то, что на четыре «труповозные» бригады приписанных к шестой лаборатории приходилось всего трое принуждённых, включая Костю. Остальные, как на подбор, либо карьеристы, гонящиеся за отметкой в личном деле. Сейчас ведь как: хочешь в политику идти или какую серьёзную руководящую должность занять – вынь да положи отметку либо о прохождении военной службы в горячей точке, либо об общественно-значимой работе. И купить такую отметку просто так не получится. Большой цифровой брат, в лице межведомственной интегрированной распределённой системы следит и бдит чтобы всякая мелочь законы не нарушала. Как там у настоящих небожителей Костя не знает, врать не будет. Но даже если самих себя они вывели из-по контроля МИР-системы, то всем остальным приходится играть по возможности честно. Уж поверьте бывшему специалисту по разработке интеллектуальных систем. Он знает о чём говорит.

Кроме идейных карьеристов, среди «труповозов» имеется много пофигистов. Таких, знаете, людей, которым наплевать на повышенный риск заразиться какой-нибудь очередной гадостью, от которой ещё не создали действующую вакцину. А тела мёртвых людей их и вовсе не пугают, они воспринимают их как мебель, не более того. Зато повышенная доплата «за риск» пофигистам очень нравится. Не особо напрягаясь, пофигисты получают повышенную зарплату и думать не думают о сопутствующих рисках. Их всё устраивает.

Наконец последняя категория, на которую Костя делил для себя коллег, это прирождённые альтруисты. Тут, на самом деле, спорный вопрос. Может быть альтруисты это очень хорошо маскирующиеся карьеристы? Зачем маскироваться спросите вы? Так каждый из нас хочет выглядеть лучше, чем он есть если не в глазах окружающих, то в своих собственных глазах. Впрочем, он не исключал и такой вариант, что хотя бы часть альтруистов действительно альтруисты, то есть люди, добровольно занимающиеся опасной работой за не такие уж большие деньги лишь потому, что считают себя обязанными ею заниматься. Ну не дураки ли? Как есть дураки. А нормальному человеку от дураков лучше что? Правильно – держаться как можно дальше. Увы, в случае принудительных общественных работ не ты выбираешь что тебе делать, где и с кем.

-Трамва наконец-то пришёл, -вместо приветствия отреагировала на его появление девушка с плотно, по-деловому, стянутым хвостиком светлых волос и в таком же как у него белом халате. -Можно начинать.

-Привет, Ань, -без особых эмоций поздоровался Костя со своей прямой начальницей, старшей их бригады, Анной Крапивиной. Она единственная из них имела полное медицинское образование, богатую, как поговаривали, практику и несколько дополнительных профильных курсов за спиной, позволяющих ей возглавлять их бригаду. А самой бригаде в принципе существовать потому, как, согласно регламенту, в каждой бригаде должен иметься минимум один полноценный врач, а остальные могут иметь или не иметь профильного образования выполняя функции лаборанта-помощника, водителя или подсобных рабочих типа «неси туда / помоги здесь».

Насколько понимал Костя, Крапивиной ничего не мешало устроиться в какую-нибудь платную клинику лечить там геморрои и грыжи у денежных клиентов. Или, если ей по какой-то причине так не хотелось расставаться с бесплатной медициной, могла бы работать в «чистых» боксах выхаживая больных вместо того чтобы мотаться с ними по всему городу, брать на месте первичные анализы у трупов, каждый раз подвергая себя опасности первой наткнуться на какую-нибудь новую, только что появившуюся заразу и стать её первыми жертвами.

Причём объяснить упорство Крапивиной желанием заработать себе нужную отметку в личном деле тоже не получалось. Во-первых, она отработала в «труповозах» уже вполне достаточно чтобы такую отметку получить. А во-вторых, и не нужна она была ей. Как, однажды, с большим удивлением, узнал Костя – хрупкая на вид, с грудью-нулёвочкой, острым носиком и повышенной требовательностью до всяких мелочей, напоминающая хирургическую иглу, начальница участвовала в калининградском военном конфликте. Она ведь не старше его, когда только успела? В общем отметка о работе на общественно-значимом направлении Крапивиной была не нужна, у неё имелась куда более серьёзная. А зачем ещё идти в «труповозы» Костя искренне не понимал.

-Что ты кипятишься? -позволил себе взбрыкнуть Костя. -Если по часам, то у нас даже рабочий день ещё не начался.

-К началу рабочего дня группа должна быть на сто процентов готова к выезду, а ты ещё даже свой респиратор не проверил и за одноразовые расходники не расписался, -рассердилась Аня.

Честно говоря, Костя и ответил так специально, чтобы посердить её. Уж очень легко она заводилась, вспыхивала будто списка.

-Нормальные люди не по часам работают, а по совести! -продолжала Крапивина.

-Так-то «нормальные», а я «общественник», -хмыкнул Костя.

Действительно странное дело, но на все четыре бригады приписанных к шестёрке приходилось всего трое «общественников». Сам Костя и ещё парочка маргинальных личностей, попавших на общественные работы за пьяные дебоши. В других городских лабораториях, созданных при профильных больницах, число задействованных в принудительных общественных работах как бы не превосходило число «обычных» работников-труповозов. А здесь, в шестёрке, их всего трое и, конкретно в бригаде Крапивиной, он такой один - словно белая ворона, одним своим видом раздражающая слишком «правильную» девочку Анну Крапивину не иначе как чьим-то попущением назначенную ему в начальство.

Признаться, статус «общественника» отделял Костю от прочего коллектива и мешал сойтись ближе. Как будто он какой-нибудь уголовник. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Ему с этими людьми пуд соли не есть. Косте только перетерпеть оставшиеся четыре месяца и адью мои дорогие, продолжайте вариться в своих проблемах дальше, а он найдёт что-нибудь более приличное и более соответствующее человеку с мозгами и амбициями.

-Травма, не беси меня, -почти ласково попросила Аня.

-Я что? Я ничего. Видишь, за расходники уже расписался, -спрятав в карман упаковку одноразовых перчаток и пару флакончиков такого жёсткого, что от его регулярного употребления кожа начинала слазить, антисептика, Костя занял свободный стул и улыбнулся показывая, что готов внимательно слушать любимую начальницу и внимать её словам.

Аня ожгла его огненным взглядом, но заговорила исключительно по делу: -Значит так. У нас, с утра, четыре вызова.