А в Плюющей Пещере на Вар-Вилоне появился огненный портал. Феюс с Проклом отлетели в разные стороны. От портала шли раскаленный волны обжигающего воздуха. Как будто это был не портал для переноса, а печь для выплавки железа. Из портала никто не появился. Пещера подождала минуту и накрыла огненный вращающийся шар защитным колпаком. «Все-таки у меня гости, — решила Пещера, подначиваемая Духами Гостеприимства, — а безопасность — это самое малое, что я могу им обеспечить».
— Та же энергия… — прошептал Прокл, вытирая мягким ухом песок с лица.
— Что? Что ты сказал? — Феюс не мог отвести взгляда от раскаленной сферы под прозрачным колпаком. Ему чудились знакомые Потоки.
— Энергия та же, — повторил Прокл вставая. Осторожно подошел к застывшему порталу. Понюхал.
— Красота. Много красоты и… боли.
— Я знаю их… — задумчиво протянул Феюс. — Эти обрывки Потока… они похожи… похожи…
Он не успел договорить. Из портала хлынул огонь. И, вполне вероятно, если бы не защитный колпак, выстроенный Пещерой, спалил бы все подчистую. А вслед за пламенем потекла янтарная смола. Она вспенивалась, поднималась и застывала, и вновь вспенивалась, поднималась и застывала, образовывая какое-то изваяние.
— Ух ты, нух ты! — воскликнул Прокл. — Мы присутствуем при сотворении еще одного шедевра.
Смола текла и, застывая, проявляла скульптуру. Две девы. Более взрослая одной рукой придерживала голову юной девушки. Казалось, что она склонилась над ней именно в тот момент, когда та, другая, только что открыла глаза. Скульптура лучилась душевной теплотой.
— Ну, я же говорил? Благородство, самопожертвование. От этого рождается наполненная красота! — не отрывая восторженного взгляда от янтарных дев, сказал Прокл. Уши его трепетали. — Столько чувств! Столько чувств! Просто великолепно! Как живые прямо.
— Они и есть живые, — Феюс ясно чувствовал энергию жизни, — просто застряли во времени переноса. Это мои сёстры.
— Сестры? Такие красивые. Они тебя должны были отсюда вытащить?
— Ах ты ж, пропыпут болотный! А ведь точно. Кажется, теперь спасать нужно всех нас.
Прокл замер. Как будто тоже превратился в статую, а потом, решительно выдохнув, сказал:
— У меня к тебе большая просьба, Феюс. Мог бы ты не упоминать каждый раз Пропыпута?
— Это чувства. Они не контролируются.
— Я тот, кто лучше всех знает, что такое чувства, Феюс. И я прекрасно вижу, что контролировать чувства ты научился, — на этих словах Прокл кивнул на статую Дракона в красном камне.
— Слушай, я такой, какой есть. У меня, между прочим, проблем выше крыши, — парировал Феюс.
— Я тоже такой, какой есть. И мне не нравится, что у тебя чуть что Пропыпут виноват.
— Я имею право выражать свои эмоции! Тем более их у меня больше, чем я могу вынести. Ты что, не видишь, у меня родные каменеют. Вот что теперь делать?