— Белиам, просыпайся! Белиам! Да что за дрянь такая? Пошли, пошли вон! Разлетались тут! — Феюс чуть из гнезда не выпал, отмахиваясь от чего-то мелкого и назойливого.

— Уберите с меня это! — верещала на соседней ветке Нэнси. — Мама, мама, они жужжат и царапаются.

— Белиам! Ты нам нужен со всеми своими Дарами. Да проснись ты, пропыпут болотный! — не терял надежды разбудить брата Феюс, срывая с себя жужжащие колючки. Однако меньше их не становилось.

— Феюс, пожалуйста, можно не выражаться? Это все-таки твой брат! — урезонила первого из сыновей Лали. Она осторожно попыталась стряхнут с руки ползающих и гудящих насекомых. — Я и без Белиама могу сказать кто это. Пчелы. Это пчелы, поэтому не делайте резких движений, иначе укусят.

— А-а-а-а-а! — закричал Феюс, хватаясь за нос. — Она меня укусила! Укусила!

— Пчелы не нападают первыми, — раздался умиротворенный голос Белиама из соседнего гнезда, а потом появилось его улыбающееся лицо с живыми волосами. Волосы жужжали. Белиам с нескрываемым интересом и даже с каким-то восторгом наблюдал, как его шевелюра увеличивалась в объеме и становилась длиннее.

— Так, Рапунцель, давай-ка поговори с ними! Это уже не смешно! — вновь заволновался Феюс, размахивая руками, как ветряная мельница.

— Кто такой Рапунцель? — поднял ясные глаза на брата Белиам.

— Не знаю. Просто Поток уловил, — сказал Феюс, с трудом сменив тон, чувствуя, как мать все еще сверлит его взглядом. — Что-то сказочное, видимо. С длинными волосами. Не суть. Поговори с этими тварями, я уже чешусь весь!

— Мамочка, я боюсь, боюсь, — жалобно заскулила Нэнси.

— Демон тебя побери! — вновь не выдержал Феюс, пытаясь вытащить пчел из ноздрей. — Белиам, где твои Дары? Твои умения общаться с этими, этими… гадами.

— Так, все! Успокоились все! — стальной паутиной опустила слова на головы детей Лали- Рэй. — У вас тоже есть Дары, Феюс, которые ты по всей видимости Дарами не считаешь. Разум и речь. Слова кристаллизуют вокруг тебя реальность, а разум помогает увидеть ситуацию такой, какова она есть на самом деле. Ваша ведущая эмоция — страх! В страхе — мучение. Мучение, которое порой бывает больше, чем физическое страдание, Феюс. Тебя еще никто не укусил, а ты уже горланишь, как поющая кувшинка, которой стебель прищемили. И ты, Нэнси, вернись к нам из своих горестных фантазий. Пчелки по нам ползают и их много, это правда, но ни одна из них тебя не поцарапала. Может быть тебе щекотно? Вот это возможно. И вообще, Белиам прав — пчелы первыми не нападают, только в случаи опасности. Сейчас все успокаиваемся, все успокаиваемся, Феюс прекрати махать руками!

— Да они мне в нос и уши лезут! Я что, дупло? — возмутился первый из сыновей.

— Им страшно и холодно. Они хотят спрятаться, — прислушиваясь к пчелиному гулу в своей голове, заметил Белиам.

— Холодно? — переспросила Лали. — О чем ты, малыш? Здесь жарко, дышать нечем… Постой, постой… так, замолчите все!

— Мам, ты чего? Мы и так все уже молчим, — шепотом проговорила Нэнси вопросительно и возмущенно одновременно.

Мать Клана внимательно всмотрелась в пчел, ползающих по ее рукам. Затем так же внимательно рассмотрела детей. У Белиама пчелы облюбовали голову. У Нэнси — область сердца. У Феюса пчелы пытались забраться в нос и уши. По всему выходило, что они выбирали те участки тела, где скопление энергии было максимальным. Феюс, Управитель Потоков Логуса, мог улавливать различные Потоки слов, написанные, высказанные, подуманные. Он вдыхал Поток вместе с воздухом и слышал, различая никому не слышимые языки и звуки. Нэнси, открывая свое сердце, сращивала в нем временные линии для переноса из одного измерения в другое. У Белиама понимание всего живого возникало в голове, автоматически, стоило ему только посмотреть или представить. А она, Лали, направляя энергию в руки, могла творить все что угодно, от пирога до целого Мира, при определенных условиях и достаточном количестве ресурса. Это были не просто пчелы, они являлись персонализированными посланиями. Кто-то пытался достучаться до них и Мать Клана уже знала, кто это.