– А до утра не оставите? – ещё не понимая, что его ждёт, спросил Цыган.

Крут отрицательно покачал головой. Чернявый решительно сгрёб со стола то, что ему выдали.

– Сумку дай.

Крут кивнул, и Шрам выложил на стол небольшую синтетическую спортивную сумку. Цыган деловито упаковал туда тушёнку, второй магазин отправил следом за консервами, папиросы положил в нагрудный карман, оглянулся на своих спутников.

– Вы со мной?

Слова прозвучали как приказ, от которого толстяк вздрогнул, а длинный с вызовом посмотрел на Цыгана. Тот только пожал плечами.

– Бывайте, пацаны, – бросил он и пошёл к дверям.

Позади него пристроились Штырь и Слон. Бомба открыл дверь в ночь, и Цыган направился прочь, одновременно пристегивая круглый диск. Его сразу взяли на прицел, поэтому к затвору он даже не тянулся, только когда за его спиной закрылись двери, он дослал патрон.

– Отчаянный парень, – проводив глазами скрывшуюся во тьме фигуру, прокомментировал Шрам.

– Он одиночка, – отозвался высокий, – всю камеру в страхе держал. Его дважды пытались поставить на перо. Не вышло.

– Тебя как звать? – спросил Крут высокого.

– Сухим зовите, а это Сладкий. Короче, мужики, не повезло вам, я никогда не служил, вор, на ножах нормально, а вот со стволами не дружу, а Сладкий петух наш камерный.

– Твою мать, – выругался Шрам, – только опущенного нам не хватало.

Крут усмехнулся, он знал, толстяк до утра не доживёт, опущенных его помощник ненавидел до зубовного скрежета, и в какую камеру бы его не переводили, петухи там дохли. Сладкий сжался под скрестившимися на нём ненавидящими взглядами, видимо, он прочёл в них свой приговор, поскольку рухнул на колени и пополз к Круту.

– Братаны, не трогайте, рабом буду, – не переставая, повторял он.

Крут, видя подобное унижение, едва не пнул его по толстой плаксивой физиономии, это мясо ни на что не годилось.

– Спать будешь здесь, – указал он на коврик у дверей.

Сладкий часто закивал и, не вставая, пополз к двери.

– Шрам, если будешь его валить, – прошептал Крут на ухо помощнику, – делай без крови, жалко одежку новую портить, пригодится.

На это Шрам только оскалился, и Крут понял, судьба петуха решена.