— Зря стараешься, — прозвенел в наступившей гробовой тишине голос старухи, которая ровно пару секунд назад оставалась в зале на первом этаже.

У окна стояла старуха и зло ухмылялась, скрестив разноцветные руки на плоской груди.

— Я не верю, не верю, так не бывает, — шептала Вика, осознавшая, что убегать бесполезно и бежать ей некуда. До ускользающего сознания молодой женщины дошло, что все в доме подчинено той незнакомке, и сам дом словно настроен против нее — лампы в настенных светильниках медленно гасли, погружая комнаты и коридоры в непроглядный мрак, в камине негромко потрескивал огонь, разгоревшийся словно сам по себе, и огненные блики плясали на перилах лестницы. Девушка медленно сползла на пол, силясь не потерять сознание.

— Конечно, ты не веришь, — кивнула старуха, словно соглашаясь со своими мыслями. — Если во всей жизни не видеть ничего, кроме обид, разочарований и собственных грез, то однажды можно заметить, что жизнь прошла мимо тебя и ничего не оставила в твоей памяти. Хоть ты и веришь в бога, но ничего не делаешь ради себя, незаметно проживая уходящее время… Люди и без божеств теперь сами теперь устраивают свою нелегкую жизнь! Они пытаются быть разумными, со стыдом вспоминая, что когда-то они верили в гадания и жаждали услышать волю богов на каждый шаг в их жизнях. Однако, каждому — свое. Ты же хотела, чтобы твоя жизнь стала интересной, а я тебе предлагаю вполне приемлемый вариант!

— Кто ты? — неожиданно для себя глухо спросила Вика. — Почему ты всё обо мне знаешь и зачем ты здесь?

— Я пришла к тебе с весьма мирным предложением, а ты горишь желанием нарваться на верную смерть. Истинно христианское воспитание — получай уроки от жизни как должное, сноси страдания и унижения молча. Незавидная тебе выпала доля, ничего уж тут не скажешь. Смерть для тебя является символом завершения твоей никчемной жизни, ведь детей у тебя уже не будет из-за болезни, и даже выйти замуж для тебя — предприятие весьма сомнительное. Я могу предложить тебе жизнь вне дома, что я, собственно говоря, и делаю… но на моих условиях…

— Так не бывает, — еле слышно произнесла Вика. — Если мне предрешена смерть, и все же болезнь будет набирать силу, зачем тогда пытаться вмешиваться в уже предопределенные события, когда исход дела уже ясен? Такого не существует в мире! И почему, раз я такая несчастная, Вы выбрали именно меня?

— Мне стало интересно, — ухмыльнулась собеседница. — Ты представляешь собой целое собрание интересных меня качеств и мне хотелось бы даже помочь тебе стать сильнее. Может быть, тогда ты начнешь думать и жить, как нормальный человек.

Вика молчала, опустив голову, не в силах пошевелиться. Она вновь ощутила привычное головокружение и сильную слабость.

— Как знаешь, Виктория. Решение остается за тобой. Надумаешь — только скажи вслух, что согласна на мое предложение, и тебе не нужно будет впоследствии о чем-либо беспокоиться. Просто подумай. Ведь у любого человека, где бы он ни был, всегда есть возможность вновь вернуться домой. Всегда есть шанс изменить свое будущее.

Старуха тихо прошла мимо и дверь сама открылась перед ней. Еще мгновение — и девушка осталась в одиночестве, сжавшись в углу.

Тем временем дом полностью погрузился во тьму, которую рассеивал только неяркий свет с улицы, бледными пятнами падая на постель и на плечи девушки, которая обхватила руками колени. Через некоторое время до нее донесся звонкий стук настенных часов, висевших в зале.

Семь часов вечера.

На улице никого и ничего не было, кроме дождя. Ни людей, ни машин, ни животных. Старухи тоже нигде не было и что-то больно кольнуло в сердце, когда Вика отошла от окна и почувствовала, как ее охватило недоброе предчувствие и заколотилось сердце. Она в растерянности прошлась по коридору, чувствуя, что не может успокоиться и спокойно дождаться прихода брата. “Где же он? — обеспокоенно думала Вика, начиная метаться по дому, пытаясь включить свет в погасших светильниках и люстрах. — Что происходит, вдруг с ним что-нибудь случилось?!”

Словно в подтверждение ее предчувствий в камине с новой силой вспыхнул огонь и стремительно взвилась к потолку тоненькая струйка дыма, которая ежесекундно становилась все шире и плотнее. Не прошло и пары минут, как по залу расплылась волна сизого дыма и начала обступать Вику со всех сторон и угрожающе смыкаться над ее головой.

Вика вскрикнула, когда едкий запах дыма начал жечь глаза. Спасения от него девушка не видела — дом оказался заперт наглухо. В ту же минуту горло девушки сдавил хриплый кашель, и она инстинктивно бросилась бежать на второй этаж по лестнице, спотыкаясь, падая и обдирая ладони об ледяной бетон ступеней. Добежав до спальни, она упала на кровать, продолжая кашлять. Из глаз покатились слезы, Вика уже не понимала происходящего с нею, разум начал покидать ее. Она стискивала дрожащими руками одеяло, силясь оторвать голову от подушки и, когда ей это удалось, то она сквозь слезы увидела, как на покрывале маленькие кровавые точки начинают все быстрее расплываться с каждым приступом кашля.

— Помогите мне, — рыдая, выдохнула она, сползая с кровати вместе с темно-синим покрывалом. Она хотела еще что-то попытаться произнести, но тут перед глазами предстала такая картина: в спальню заходит брат и совсем как в детстве, начинает смеяться над ее глупыми и беспочвенными страхами. Разум словно отключился, оставив в сознании пелену от принятых лекарств, собравшую весь окружающий мир в разноцветный сверкающий и колючий шарик, который выпал из ослабевших рук девушки.

И только тогда, когда у нее не осталось сил и воздуха в легких, где-то в глубине ее сознания хор отдаленных высоких голосов приказал: “Согласись!”

Вика чувствовала, как тяжелеет голова, как слабеют напряженные мышцы.

Когда до конца остался один миг, девушка безжизненным голосом прошептала заветное слово, и с облегчением закрыла глаза, проваливаясь в бездну, уносящую ее куда-то во временное пространство.