Она пожала плечами, видя его неподвижность:

— Ты не хочешь? Что ж, я полагаю, что Горлик окажется более внимательным!

— Подождите! — Карн чувствовал себя очень неуверенно, его терзали сомнения и чувство опасности. — Мы должны быть вместе. Если Тормайл захотел, чтобы мы покинули корабль — что ж, мы сделали это; но мы не имеем права расслабляться.

— Ты слишком беспокоишься, — засмеялась в ответ Лолис, — нам здесь нечего опасаться!

Если бы все обстояло именно так, думал Дюмарест. Он задумчиво смотрел на сорванный лист, лежавший на его ладони. Что это: реальность или плод воображения? Долина расцвела неожиданно, став для них убежищем, пристанищем, уютной гаванью. Но с другой стороны все это могло быть лишь результатом их фантазий, воплощением их надежд и мыслей. Просто мираж.

Он вздрогнул, услышав смех, и увидел Лолис, смеющуюся и танцующую вокруг Горлика, который выглядел достаточно комично в венке из цветов, который она водрузила ему на голову. Братья Кволиш уютно устроились под деревом; их лица были измазаны соком фруктов, которые они поглощали в неимоверных количествах. Майенн с легкой полуулыбкой на губах, отдавшись своим мыслям, собирала цветы на маленькой лужайке. Даже Карн, казалось, позволил себе немного расслабиться.

— Эрл, это настоящий рай, — сказал он, расстегивая ворот блузы и подставляя грудь ласковому ветру и солнечным лучам, — о таком уголке некоторые люди мечтают всю жизнь. А нам удалось отыскать его.

— Но какой ценой!

— Я надеюсь, что мы в силах расплатиться за все. Нас — десять человек и, я думаю, мы сумеем придумать что-нибудь, что доставит удовольствие Тормайлу, развлечет его. Он не может хотеть нам чего-то плохого, даря этот сказочный сад.

Роскошный сад, райский. Если только быть уверенным, что здесь не водятся змеи…

Дюмарест почувствовал, что лист, лежавший на ладони, начал слегка вибрировать, и в такт вибрации донеслись слова; казалось, сам воздух, все живое вокруг, говорит с ними:

— Это я. Тормайл.

Началось, подумал Эрл, внутренне напрягаясь. Голос — холодный, бесцветный, был словно ушат ледяной воды, вылитый на их расслабленно-разнеженные души. Такой голос мог принадлежать только машине. Что ж, все-таки он снизошел до общения с ними; и это уже что-то.

— Вы — воплощение органической формы жизни, и каждый из вас обладает индивидуальным электромагнитным полем. Почему вы не пользуетесь им для связи?

— Он говорит о нашем мозге, — сказал Карн, напряженно думая, — как лучше ответить ему?

Горлик сделал шаг вперед, словно для того, чтобы обратить на себя внимание Тормайла, и произнес, обращаясь к окружающему воздуху:

— У нас есть разные несовершенства в этой области, пока идет процесс эволюции и, возможно, со временем, мы будем способны общаться без слов, на уровне подсознания, импульсов. Сейчас же для этих целей мы используем разные машины и механизмы.

— Понятно.

Установилась тишина, и Дюмарест почувствовал прикосновение к своей коже потока невидимой энергии. Мягкое, изучающее, словно давление ветерка, оно обволакивало, исследовало. Потом все исчезло так же внезапно, как и появилось.

— Мягкая субстанция, — прошелестело из воздуха, — и различная. Среди вас можно выделить два типа. Как это объяснить?