Мужчина выжидающе смотрел на собеседника, а тот откинулся в кресле, взял двумя руками чашку с кофе, сделал небольшой глоток.

– Вот странно. Занюханное кафе, которое почему то называют рестораном. А кофе у них замечательный.

Второй мужчина сдержанно кивнул. Сделав еще пару глотков, Николай сказал:

– Олег. А помнишь, как мы первый раз встретились? Закрытые соревнования между спецподразделениями. И мы в полуфинале?

Лицо мужчины напротив смягчилось.

– Помню, Коля, помню. Как не помнить. Мы потом оба лежали в госпитале недели три.

– Точно, – подхватил Николай. И до хрипоты спорили, доказывая, чья техника лучше. И подрались, как только нам разрешили вставать!

– Глупые были. Молодые…

– Это да. Хорошее было время. Думать ни о чем не надо. Знай, маши кулаками да постреливай по мишеням, – лицо Павла приняло мечтательное выражение.

– Пока нас не заставили стрелять по живым мишеням, – сухим и злым голосом Олег вырвал его из воспоминаний. Мало того что по живым. Так еще и по своим. Он сжал кулаки.

– Ты потому и ушел в наемники, что не захотел выполнять приказы, которые были тебе не по душе, – утвердительно кивнул Павел.

– Да. И ничуть не жалею. Ты тоже не стал долго там засиживаться. Вон. Уже давно возглавляешь службу безопасности в частном секторе.

– Ты прав. Ты прав. А скажи. Почему все-таки ты ушел?

– А как будто ты не знаешь?! Ненавижу, когда сволочи наверху решают свои детские обидки за счет жизней простых людей. И пусть совочки из-за которых сыр бор стоят миллиарды. Это ничего не меняет.

– Иногда это не совочки, Олежка. Иногда на кану стоит судьба страны. Россия смогла встать на ноги после развала лишь когда народ хорошо встряхнули. Ведь мы русские ленивые. А как прекратилась халява так и производства стали какие-никакие развивать. И сельское хозяйство подняли. Так что тут как посмотреть. С точки зрения нации только плюсы.

– Тут мы с тобой всегда спорили. Я не буду стрелять в людей ради их блага. Уж прости. Правда у всех своя. А зачем ты тогда ушел, если оправдывал все это?

– Деньги. Я хочу хорошо жить. А здесь мне платят во многие разы больше, чем раньше, – развел руками Павел.

– Мдаааа, – протянул Олег. – Но зато честно. Так а в чем смысл этого разговора? При чем здесь это и то сомнительное задание, о котором мы говорили?

– Честно? Чувствую себя виноватым перед страной, – мужчина улыбнулся. Видимо старость. Ты прав. Я слишком циничен. Но вот захотелось отдать долг перед родиной. И позвал я именно тебя не случайно. Ты меня должен понять. Ты всегда был патриотом. Правда с излишнем человеколюбием.

– Что-то я не пойму, Коля, куда ты клонишь, – Олег побарабанил пальцами по столу.