– Что-то здесь. Поблизости, – сказала Машина, ковыляя к ближайшей внутренней часовенке, сделанной из пустой капли мономоля в центре храма. – Твой враг. Он ищет твоей крови и моей.
– Где? Разве ты не можешь узнать? – Кореана отпрянула от арки, которая вела в храм, боясь, что увидит наслаждающегося победой Руиза Ава.
– Нет. Но он убил двух твоих воинов. – Машина бочком пробралась в часовню и присела там. Часовня напоминала огромную приземистую избу и для одурманенного взора Кореаны Машина теперь превратилась в какое-то огромное чудовище, которое наполовину зарылось по шею в металлический пол храма. Тысячи ее глаз блестели из этой часовни в темноте храма. Ей так хотелось, чтобы Машина поднялась и встала на ее защиту.
– Защити меня! – потребовала она.
– Не могу, – сказала Машина. – Моя воля – весьма слабая энергия. Мое самое уязвимое место в том, что я должна слушаться то существо, которое физически ближе всего ко мне. Разве это не абсурдно? Если ты потеряешь меня и уступишь Руизу Аву, он станет моим хозяином. Напусти на него своего жука-воина – быстрее, прежде чем он сможет до меня добраться.
Она подбежала к часовне, крича, чтобы позвать Мокрассара. Перед часовней она на миг остановилась, неуверенно, не зная, на что ей решиться. Какая-то ее часть, еще остававшаяся человеческой, очень не хотела входить внутрь часовни. Но эта ее сущность как-то очень внезапно погасла, и она влезла вовнутрь, чтобы присесть в защитных объятиях своей Машины. Машина захлопнула защитные двери.
Она посмотрела сквозь решетку на ту часть Машины, куда, по образцу питания генчей, поступали слизистые вещества из болота. В эту слизь и сейчас были опущены щупальца, перекатывая кости и неразложившуюся еще плоть. Почему-то Кореане показалось непристойным, что Машина продолжала питаться, даже когда ее преследовал Руиз Ав.
– Прекрати! – прорычала она, и щупальца убрались из слизи.
Странно, но Машина при этом хихикнула.
Потом Кореана увидела, что ее Мокрассар патрулирует пространство перед часовней, стараясь двигаться так, чтобы никакие выстрелы в него не попали.
– Руиз Ав здесь, – прокричала она, – убей его!
И Мокрассар исчез.
23
– Что творится? – спросил Руиз. – Где Мокрассар?
Генч вздрогнул, подвинул тело вперед, его щупальца словно спрашивали воздух. Руиз отпрянул подальше от блестящих нитей щупалец. Они все время вызывали в нем нервную дрожь, хотя он и верил в искренность генча.
– Не могу сказать наверняка. Та оппозиция, которая среди генчей думает иначе, чем я, посылает по сети сбивающие сообщения.
– Замечательно, – кисло сказал Руиз. – Моя жизнь – не говоря уже о будущем человеческой расы – зависит от результата в соревновании между генчами, кто больше навоняет. Почему я даже не удивляюсь?
Он почувствовал, что в душе у него накипает смех большим страшным пузырем. Он испугался и попытался подавить желание смеяться.
– Вот тут, – сказал генч, и Руиз посмотрел в эту сторону.
Мокрассар метался у края лабиринта, его естественная скорость еще более увеличивалась за счет его искаженного восприятия. Он надеялся, что Мокрассар не сможет разглядеть его в темноте алькова над лабиринтом, потому что в том состоянии, в котором он пребывал, он был совершенно уверен в том, что его убил бы в рукопашном поединке любой противник, а не только это страшное существо. Он быстро наклонил голову вниз, чтобы его не заметили, и заговорил с клоном Низы.