— Ты была, есть и всегда будешь красивой, моя матара.

Марьям зарделась. Она всё смущалась, когда они называли ее своей спутницей жизни, даже после присоединения к клану спустя полтора месяца после прибытия на Калкор. Они легко завоевали ее расположение, несмотря на плохое начало отношений. Келс, Пана и Дерган не могли быть более внимательными, особенно когда она раздулась на позднем сроке беременности. Она никогда не чувствовала себя всего лишь инкубатором, не тогда, когда они души в ней не чаяли.

И никогда не чувствовала себя такой любимой.

Но ребенку оказалось мало навыков молодого папы Паны, и он издал вопль. Пана изобразил отчаяние.

— В чем дело, Наджи? Что случилось, мой маленький человечек? Скажи мне, чтобы я мог это исправить, иначе моя репутация имдико будет разрушена.

Клан рассмеялся. Келс протянул руки и взял Наджи, глядя на своего сына с нескрываемым обожанием. Через пару минут он передал ребенка Дергану, который приветствовал своего новорожденного нежным поцелуем в макушку с черным пушком.

Марьям наблюдала за отцами и ребенком, влюбленная во всех четверых. Идеальная семья. Ее идеальная семья.

Она через многое прошла, чтобы осуществить свои мечты. Волна ожидания наполнила ее при мысли об учебе, прерванной из-за родов, но готовая возобновиться после выписки акушером. Клан Келса позаботился о её медицинском образовании, едва они приземлились на Калкор, что стало одним из многих жестов, демонстрирующих их преданность Марьям.

Будущий врач и мама. У нее будет все это.

Несмотря на знаменательное событие — рождение его сына, Келс перевел взгляд с уютно устроившегося в объятиях Паны Наджи на нее. Его брови сошлись, когда он уловил ее задумчивое настроение.

— Все хорошо?

— Хорошо. Замечательно. Только я не привыкла, что мой Наджи далеко, а не близко.

— Он в полуметре от тебя, — пожаловался Пана, понимая, что она хочет снова обнять сына, когда он не хотел отпускать.

— Мои руки так пусты. Заставь его вернуть Наджи, Дерган. — Марьям одарила нобэка самым трогательно-печальным взглядом, на который была способна.

Дерган притворно зарычал на имдико. Пана рассмеялся и вернул Наджи в руки Марьям.

Она посмотрела на ребенка — маленького для новорожденного калкорианца, огромного для землянина. Она была уверена, что узнала Келса в его личике. Что-то в его челюсти и бровях. Марьям знала, что калкорианские кланы не выделяют биологического отца. Келса, Пана и Дерган — все они считались папами Наджи.

Это распространялось и на Марьям. Биологически Наджи был ребенком Бриэль, но Марьям поощряли называть его своим. Она улыбнулась зевающему херувиму.

— Ты счастливчик, знаешь? Три замечательных папы, мама, которая любит тебя всем сердцем, и мама, которая любила тебя до меня. У нас есть столько историй, чтобы рассказать тебе о ней, твоей прекрасной маме Бриэль.

— Он будет знать о ней все. Мы никогда не позволим ему забыть, — поклялся Келс, и остальные кивнули.

Клан Марьям обступил её и ребенка, который свел их вместе. Вот она, её семья.