Часть первая

Так как ныне эти документы попали в мои руки для издания, то я должен предварительно напомнить читателю о трагическом исчезновении яхты «Стратфорд», которая год назад вышла в море для океанографических исследований и изучения жизни морских бездн. Организовал экспедицию доктор Маракот, знаменитый автор «Ложнокоралловых формаций» и «Морфологии пластинчатожаберных». Доктора Маракота сопровождал м-р Сайрес Хедлей, бывший ассистент Зоологического института в Кембридже, перед отправлением в плавание работавший в Оксфорде сверхштатным приват-доцентом. Капитан Хови, опытный моряк, командовал судном, команда которого состояла из двадцати трех человек, в числе которых был американец – механик с завода Меррибэнкс в Филадельфии.

Все они – и команда, и пассажиры – исчезли без следа, и единственным известием о «Стратфорде» было донесение одного норвежского барка, который действительно встретил яхту, совершенно подходящую к приметам погибшего судна, и видел, как она пошла ко дну во время сильной бури осенью 1926 года. Позже по соседству с местом, где разыгралась трагедия, был найден спасательный ялик с надписью «Стратфорд»; там же плавали решетки, сорванные с дека[1], спасательный буек и деревянная перекладина. Все это вместе с отсутствием каких-либо сведений о яхте создавало полную уверенность в том, что никто и никогда не услышит больше ни о корабле, ни о его команде. Еще больше подтвердила эту уверенность странная радиограмма, случайно перехваченная в то время, – радиограмма не совсем понятная, но не оставляющая сомнений в трагической судьбе парохода. Текст ее я приведу позже.

В свое время были отмечены некоторые характерные факты, относящиеся к плаванию «Стратфорда». Первый из них – странная таинственность, которой окружал всю эту экспедицию доктор Маракот. Он был известен, как ярый враг всякой гласности, враг печати, и эта его черта особенно ярко выразилась теперь, когда он отказался допустить представителей печати на судно в то время, когда «Стратфорд» еще стоял в доке Альберта. За границей ходили слухи об установленных на корабле новых оригинальных приспособлениях, предназначенных для исследования жизни на больших глубинах, и эти слухи были подтверждены правлением заводов «Хэнтер и Компания» в Вест-Хартлепуле, где конструировались и строились эти аппараты. Утверждали, что все днище корабля может отделяться, и это обстоятельство привлекло особое внимание репортеров, которых с большим трудом удалось успокоить. Вскоре обо всем этом забыли, но история «Стратфорда» представляет некоторый интерес именно теперь, когда новое, неожиданное обстоятельство снова заставило всех вспомнить об исчезнувшей экспедиции.

Таковы обстоятельства, сопровождавшие отплытие «Стратфорда». В настоящее время существует всего четыре документа, обрисовывающие уже известные всем факты.

Первый из них – письмо, написанное м-ром Сайресом Хедлеем из Санта-Крус, столицы Больших Канарских островов, своему другу – сэру Джеймсу Тальботу из оксфордского Тринити-колледжа.

Второй – странный призыв по радио, о котором я упоминал.

Третий – та часть судового журнала «Арабеллы Ноулес», где говорится о стеклянном шаре.

Четвертый и последний – удивительное содержание шара, которое является либо новой выдумкой, либо открывает новую эпоху в ряду достижений человеческого опыта, важность и значительность которой стоит вне всяких сомнений.

Сделав эти оговорки, я привожу письмо м-ра Хедлея, любезно переданное в мое распоряжение сэром Джеймсом Тальботом и до сего времени еще не опубликованное.

Оно датировано первым октября 1926 г.

Посылаю вам это письмо, дорогой Тальбот, из Санта-Крус, где мы остановились на отдых на несколько дней. Моим товарищем в плавании был Билл Сканлен, главный механик; он мой земляк, у него удивительно компанейский характер, и, естественно, мы сблизились с ним. И тем не менее сегодня я один; он отправился, по его выражению, проветрить мозги.