— Вы проверяете меня, мистер Лорд?
— Совсем чуть-чуть. — Я кивнул, и она еще не успела нахмуриться или скривить губы, как я сказал: — «Когда вы влюбляетесь, это как временное безумие. Оно нарастает, как землетрясение, а затем спадает. И когда успокаивается, вам нужно принять решение. Нужно понять, настолько ли тесно сплелись ваши корни, что вам стала невыносима мысль о возможной разлуке. Потому что это и есть любовь. Любовь — это не когда тяжело дышать, не возбуждение, не желание обладать друг другом каждую секунду, не ночные фантазии, как он целует каждую клеточку твоего тела. Нет... не смущайся. В моих словах доля правды. Потому что все это — только влюбленность; из-за нее каждый из нас убежден, что любит. А любовь сама по себе — то, что остается, когда влюбленность улетучивается. Звучит не очень воодушевляюще, да? Но так и есть» — Луи де Берньер.
Она молчала несколько минут, хотя казалось, что часов, и затем, наконец, произнесла:
— «Неважно, из чего сотворены наши души, его и моя — едины». — Эмили Бронте.
Я засмеялся. Я смеялся так сильно, что ее потрясывало вместе со мной.
— Ты все это время выдумывала цитату для ответа на цитату?
Она кивнула и тоже засмеялась.
— И ты выбрала Бронте. — Я покачал головой. — Как настоящий профи в английской литературе.
— Ты тоже изучал английскую литературу!
Пока мы спорили, я думал, что да, я мог бы заниматься этим до конца своей долгой жизни. И я буду. Мы будем.
— Ты меня слушаешь? — спросила она, и мне пришлось посмотреть на нее, потому что она внимательно ко мне приглядывалась.
— Да... нет... я отключился на секунду.
Она скорчила рожицу.
— Я думаю написать новую книгу.
— Ты даже первую еще не опубликовала.
— Я работаю над ней! — гордо ответила она, кивая. — Что думаешь о том, если я опубликую нашу историю?
— Нашу историю?
Она прикусила губу и оживленно закивала, садясь ровнее.
— Ты рассказывал наши истории, а что если я расскажу миру правду о нас с тобой. Никто никогда не поверит, но все же... что, если?
— Как назовешь ее? «Бесконечная история любви Малакая и Эстер»?
