Уокер услышал, как Фэррис заигрывает с ней уже в четвертый раз, и какая-то часть его самоконтроля вдруг улетучилась. Джен вполне могла справиться с ухажером самостоятельно, но Уокеру было плевать.

Бросив проверку заднего шланга, он вышел из-за грузовика. Но прежде чем успел попросить коллегу отвалить, Джен сама подошла к ухажеру:

– Слушай, хватит уже! Тебе ясно? Я серьезно.

Уокер не видел лица девушки, но жесткость ее голоса мигом привела Фэрриса в чувство.

– Да я просто помочь хотел.

– Уже не нужно, – сказал Уокер. – Мы все починили.

Бросив на него раздраженный взгляд, Фэррис скрутил малый шланг, хранившийся в одном отделении с бордюрными пандусами. Свернутый шланг легче нести по пожарной лестнице, если другие пути в горящее здание перекрыты. Взгляд Фэрриса в последний раз скользнул по телу Джен.

Когда здоровяк отошел, она повернулась к Уокеру и прошептала:

– Спасибо.

На лице ее читалось такое облегчение, что он удивился, почему ничего не сказал раньше.

Но ответ он получил уже на следующее утро, когда их смена закончилась, и Джен села на переднее сиденье его серебристого джипа. Хотелось гладить ее мягкую, бархатную кожу, и Уокер знал, что ему следует придерживаться своего плана – держаться от нее подальше.

Они отправились к ее квартире в северной части города. Джен провела рукой по черному кожаному сиденью и деревянной панели:

– Очень красиво.

– Благодарю. – Он не понимал, как ей удается так пахнуть после двадцатичетырехчасовой рабочей смены, но аромат был дивный.

Она откинула голову на спинку сиденья. Его взгляд скользнул по элегантной линии ее шеи, на миг задержался на груди.

Джен повернулась к нему:

– Спасибо, что помогли с Фэррисом. Он бы не остановился.

Ее улыбка вызвала напряжение во всем теле Уокера. Злясь на себя, он пожал плечами:

– На то мы и напарники.

Он вдруг понял, что слова его прозвучали слишком резко, однако она не выглядела обиженной и с серьезным видом ответила: