Нина опустила голову. Ей стало по-настоящему страшно. История, изначально казавшаяся бредом, слишком приблизилась к реальности. Того гляди эта нелепица станет правдой и очередным шокирующим событием, что в голове не укладывалось и осознанию не поддавалось. Нельзя сидеть сложа руки. Иначе потом не простит бездействие ни себе, ни остальным.

Нина резко вскинула голову. Осенило. В глазах засверкали звездочки блестящей идеи. Вполне возможно, она окажется не настолько уж удачной, но действовать следовало немедленно, а других вариантов на ум не пришло.

Твердо решила посетить Есению. Им пора поговорить откровенно и честно. Если Еся что-то скрывает, то Нина вытянет из нее правду любой ценой. Оставалось надеяться, что к девушке вернулась память, и она под напором согласится дать показания в защиту Артёма. Абсурдная игра против байкера слишком затянулась. Пора ее завершать.

— Что удумала? — отец крепко сжал плечо Нины.

— Ничего особенного. Завтра навещу Есению. Постараюсь выведать, не обманывает ли она следствие.

— Каким образом?! Нет, важно даже не это. С какого перепуга ты суешься в ход дела?! Эта девчонка не скажет тебе ничего дельного. Зато обвинит в давлении и угрозах. Сделаешь только хуже.

— Тогда помоги, пожалуйста. Ты же можешь, — рыжий кот с жалобными, слезливыми глазами — разъяренный зверь, в сравнении с умоляющим выражением лица Нины.

— Не обещаю, но постараюсь, — папа произнес одними губами. Слишком тихо, слишком неутешительно.

“Мне пора выезжать в аэропорт. Держите в курсе ваших дел. Будем надеяться, что выкрутимся,” — обратился ко всем Дмитрий.

Отец нужен маме. Его место рядом с ней и ребенком. Задержаться он не мог. Кто любит прощания? Нина грустно смотрела вслед удаляющемуся такси. И минуты не прошло, как машина исчезла за поворотом. Почувствовала себя маленькой девочкой, провожающей папу из окна детского сада. Каждый раз она махала ручкой и отчаянно плакала. Из-за вынужденных расставаний с родителями ненавидела садик всем своим девичьим нутром.

— Нина, поговорим? — Мила коснулась руки подруги кончиками пальцев.

— Позже. Хочу побыть одна.

В раздрае натянула на себя первый попавшийся под руку раздельный купальник. Его черный, плотно облегающий грудь верх сошел за самостоятельный топ. Надела джинсовые шорты, сланцы, взяла легкий тканевый ранец с пляжными вещами и вышла на улицу.

Пик пекла давно миновал, солнце спряталось за темно-серыми дождевыми облаками. Палящая жара спала, но духота никуда не делась. Воздух по-прежнему оставался горячим. Миновала набережную и поднялась вверх по склону.

Нина отправилась на секретное место силы Кирилла. Когда-то он тайно провел ее туда. При этом всеми силами старался подчеркнуть значимость своего жеста: лишь самые близкие из его окружения удостоились чести побывать здесь. Уголок дикого пляжа был скрыт от чужих глаз. Безлюдный кусочек морского берега редко навещали люди, что неудивительно. Девушке предстояло преодолеть узкую тропинку, прилегавшую к скале на приличной высоте от уровня моря. Оступится, потеряет равновесие — улетит с каменистого обрыва. И конец. Раньше этот маршрут был для нее великим приключением, от которого перехватывало дыхание, пульсировало в висках, а сердце билось настолько быстро, что его удары сливались в один единый импульс.

На этот раз Нина равнодушно шла вперед, словно по правую руку не было зловещей пропасти и морской бездны. Задумчиво двигалась к назначенной цели и не задерживалась на опасных участках пути. Свернула направо, проскользнула между гигантскими валунами и спустилась по извилистой дорожке. Наконец-то на месте. Вокруг ни души. Лишь она, море, серебристый песок и говорливые чайки. Вечно голодные птицы штурмовали водное полотно в поисках рыбы. Так же многочисленные “если” нападали на девушку, лишая возможности сосредоточиться: “если Еси не вспомнит, кто на нее напал…”, “если папа не сможет помочь…”, “если Тёму не оправдают…”, “если байкера осудят года на четыре…”, “если парень вернется к Маше…”, “если ей придется вернуться домой…”. Что тогда будет?

Девушка сняла шорты и поплелась к воде. “А-а-а-х”, - прохладная вода взбодрила раскаленное тело и распаленный разум. Без заминок зашла глубже, оттолкнулась от дна и поплыла “лягушкой”. Вперед, только вперед, не оглядываясь на берег. Вспомнила о нем только тогда, когда начала уставать. Благо продвинулась не так уж и далеко, скалы и пляж не превратились в тонкую линию горизонта, были достаточно различимы. Легла на спину, чтобы отдохнуть и расслабиться. Волны размеренно укачивали, чайки задорно перекрикивались. Закрыла глаза, наслаждаясь затишьем в собственной душе и сознании. Мгновение покоя. Нине все-таки удалось взять передышку, поставив время на паузу. И такое бывает.

Жаль, не долго. Из равновесия Нину выбила судорога, болезненно сковавшая левую голень. Девушка изогнулась от неожиданности, и чуть не захлебнулась. Вынырнула и попыталась дотянуться до ног, лежа на спине. Не получилось. Набрала полные легкие воздуха, перевернулась в положение поплавка и ушла под вод воду. Поджала ногу к груди, как можно скорее пыталась размять ее руками. Стало немного легче. Еле выбралась на поверхность. Мышцы еще оставались окаменевшими. От конечности не было толку. Пришлось плыть на одной ноге. Жалкие барахтанья только сильнее изматывали. Продвинуться не удалось.

Вернулась на спину, активно гребла руками, пытаясь побороть ужас и дышать спокойнее, чтобы выровнять свое положение на волнах. Она выберется. У нее получится. Еще немного и спасительное дно.

Но измученную голень насквозь проткнул острый кинжал. Вскрикнула и снова оказалась под водой, сжавшись в комок. Подняла голову — морская гладь невозмутимо сохраняла размеренное спокойствие. Вверх. Скорее. Дышать нечем. Плыть. Нина интенсивно отталкивалась ногой и невпопад махала руками, но только погружалась глубже. “Мама, папа! Я не хочу!!!” — вопила мысленно, в панике хватаясь за воду.