Маттео остался впереди, проверяя остальные наши номера.

Маттео вошел в комнату с мертвенно-серьезным лицом.

— Кто-то подсыпал в напиток Арии рогипнол.

Я резко выпрямился и молча повесил трубку. Чертовы наркотики могут подождать.

— Он ничего не сделал. Ромеро и Чезаре были там, — поспешно добавил Маттео, но я едва слушал, когда пронёсся мимо него к месту событий.

Ария вцепилась в Чезаре, ее лицо посерело, ноги едва держали ее. Ярость пронзила меня, когда я перевел взгляд с моей одурманенной жены на Рика, одного из наших наркоторговцев. Этот ублюдок скоро пожалеет, что родился на свет.

— Что произошло? — я выбрался наружу, несмотря на жгучую ярость, пульсирующую в моем горле, в моих венах, в каждом гребаном дюйме моего тела.

Я пересек комнату и взял Арию у Чезаре, который тут же отпустил ее.

Я поднял ее на руки, и ее голова упала мне на грудь, ошеломленные глаза смотрели на меня. Блядь.

Вот почему я не хотел, чтобы Ария бывала в таких местах. С таким количеством людей вокруг, защитить ее было почти невозможно, и я должен был защищать ее любой ценой.

Короткий всплеск гнева на нее за непослушание вспыхнул в моем теле, но он ускользнул, когда я посмотрел вниз на свою беспомощную жену.

Джианна продолжала скулить своим высоким голосом, но мое внимание сосредоточилось на Арии. Ее голубые глаза цеплялись за мое лицо, пальцы мяли мою рубашку.

Ромеро объяснил Джианне какую-то ерунду о рогипноле, когда я положил Арию на диван. Она выглядела маленькой и уязвимой.

Я повернулся к Рику и подошел к нему. Я хотел разбить его череп о стену, оставить чертову вмятину в штукатурке от его силы. Но такой быстрый конец? Нет, этого не случится.

— Ты положил рогипнол в напиток моей жены, Рик? — спросил я, мой голос дрожал от едва сдерживаемого гнева.

Без Арии и Джианны в комнате, я бы уже начал кромсать его на кусочки.

Глаза-бусинки Рика распахнулись, рот раскрылся.

— Жена! Я не знал, что она твоя. Я этого не делал. Клянусь!

Я оттолкнул Ромеро в сторону, чтобы нанести удар в уродливое лицо Рика, затем схватил нож, все еще торчащий из его бедра, и резко повернул его. Рик взревел в агонии, закатив глаза, но Ромеро удержал ублюдка на ногах.

— Что ты намеревался с ней сделать, как только вытащил бы ее наружу?