Глаза Маттео вспыхнули от нетерпения. Я знал этот взгляд. Мне придется внимательно следить за этими двумя. Они уже целовались. Мне не нужен был еще один обмен телесными жидкостями, пока девушка находилась под моей защитой.

Мы все заняли свои места, Маттео напротив меня и рядом со своей будущей женой.

Ария наблюдала за ними, слегка нахмурившись, очевидно, так же обеспокоено, как и я, и она даже не знала об их предстоящей свадьбе.

Вошла Марианна, подавая жареную баранину, картофель с розмарином и зеленую фасоль. Ее лицо смягчилось, когда она похлопала Арию по плечу. Что такого было в Арии, что заставляло людей становиться мягкими?

— Почему ты раздавил горло тому парню? — спросила Джианна, когда мы закончили есть.

Ария замерла, прежде чем повернуться ко мне. Я откинулся на спинку стула. Это история, которую я рассказывал бесчисленное количество раз в своей жизни.

— Давай. Это не может быть настолько большим секретом. Ты из-за этого получил свое прозвище, — насмехалась Джианна, в ее глазах был очевидный вызов, но я не был Маттео и не так легко поддавался на приманку.

Маттео усмехнулся.

— Тиски — хорошее имя.

— Я ненавижу его, — сказал я.

Как будто этот момент определил меня. Я убивал более жестоко, и все же все помнили только один гребаный день.

— Ты заработал его, — сказал Маттео. — Теперь расскажи им историю, или я это сделаю.

— Мне было семнадцать. У нашего отца много братьев и сестер, и один из моих кузенов поднялся в иерархии мафии вместе со мной. Он был на несколько лет старше и хотел стать капо. Он знал, что мой отец выберет меня, так что пригласил меня в свой дом и попытался воткнуть мне нож в спину. Нож только украсил мою руку, и когда я получил шанс, то обернул руки вокруг его горла и задушил его.

— Почему ты его не застрелил? — спросила Джианна.

— Он был семьей, и раньше было традицией, что мы кладем наше оружие, когда входим в дом члена семьи. Больше нет, конечно.

Семья. Это слово было шуткой. Моим дядям и тетям было наплевать на Маттео и на меня, как и на нашего отца. Для первых мы были конкурентами за место капо, для вторых — средством достижения цели.

Если отец найдет способ клонировать себя или жить вечно, он без колебаний убьет меня и моего брата.

Семья, основанная на доверии и любви, которую я никогда не испытывал, и не надеялся на это. Некоторые вещи были вне досягаемости, и я научился не тратить энергию на тоску по ним, когда у меня было то, за что я мог бороться: Фамилья.

— Из-за предательства Лука так рассвирепел, что полностью раздавил горло нашего кузена. Он захлебнулся в собственной крови, потому что кости шеи перерубили артерию. Это было месиво. Я никогда не видел ничего подобного. — Маттео одарил меня улыбкой.

Ему всегда больше хотелось рассказывать мою историю, чем мне. Он находил это забавным, в то время, как меня это только злило. Я был глуп в прошлом, доверял людям, которые этого не заслуживали, и это почти убило меня. Я бы больше не допустил такой ошибки. Доверие — это глупость. Любовь — это слабость.