— Я позвоню Фиоре.

— Фиоре здесь нет. Он не знает, что происходит в Нью-Йорке, и ему, вероятно, плевать. Наряд нам не поможет. У них свои собственные проблемы. Мы должны действовать сейчас. Мы не можем дожидаться, когда вы с Фиоре обсудите каждую чертову вещь в деталях. Русские превращают нас в дураков.

Чезаре уставился на меня так, словно я сошёл с ума от того, как разговариваю со своим Капо, но мне было плевать. Я заботился о Фамильи, и если мой отец представлял для нее опасность, он должен был это осознать.

— Ты еще не капо, Лука. Ты еще долго не будешь Капо, и ты можешь вообще не стать Капо, если я объявлю тебя недостойным, не забывай об этом.

Большинство солдат в Нью-Йорке уже доверяли моему мнению больше, чем его. Я ничего не сказал.

— Сделай то, что должно быть сделано, чтобы Русские знали свое место, — сказал он наконец.

— Будет сделано. — я вышел, потом повесил трубку.

— Мне нравится выражение твоего лица, — сказал Маттео со своей акульей ухмылкой.

— Мы проведём атаку на одну из их лабораторий. Они хотят вернуть свои долбаные наркотики? Мы украдем еще больше и убьём несколько ублюдков братвы.

Маттео хлопнул в ладоши и ухмыльнулся.

— Это похоже на развлечение, которое я люблю.

Я повернулся к Чезаре.

— Выбери десять человек, которые присоединяться к нам.

Мы не могли позволить братве уничтожить нашу торговлю наркотиками. Нью-Йорк был нашим городом. Это был мой город, и никто не отнимет его у меня.

Атака была кровавой, жестокой и волнующей, но прошла успешно, даже если братва почти застала нас врасплох к концу. После нескольких часов убийств и пыток Русских ублюдков за информацию о возможных будущих нападениях, завеса тьмы, казалось, скрывала мой разум, потребность в большем насилии, большей крови.

Я даже не потрудился снять с себя пропитанную кровью одежду, прежде чем отправиться домой. Я просто хотел увидеть Арию, хотел почувствовать, что спокойствие и сопричастность ее близости чудесным образом влияет на меня.

Но я едва ли был самим собой, или, может, я был самим собой в те моменты бессмысленного кровопролития, безудержной жестокости. Трудно было сказать. Больше монстра или человека? До Арии ответ был бы простым…

Ромеро обеспокоено посмотрел на меня, когда я вошёл в квартиру.

— Ты в порядке? Или ты хочешь, чтобы я остался?

— Можешь идти, — прорычал я, не сводя глаз с Арии, которая лежала на диване.