Зазвучала страстная завлекающая мелодия. Юлия начала извиваться вокруг шеста. Её движения были быстры и страстны, а тело, обнимающее шест, казалось столь гибким, что действительно было похоже на змею. Девушка выделывала такие акробатические па, что у публики, которая смотрела теперь не на сцену, а только на помост, где она выступала, по телу проходила сладкая дрожь восхищения. Коротенькое блестящее серебром платье обнажало стройные ноги и падало вниз, когда Юлия свешивалась с шеста вниз головой. Оттуда она смотрела на публику, и её язычок соблазнительно выдвигался, облизывая губы. Постепенно девушка начала раздеваться. Сначала платье превратилось в коротенькую юбку, а затем и вовсе сползло вниз. На теле остались только блестящий серебристый бюстгальтер и такие же трусики-стринги. Когда бюстгальтер был отброшен, публика удивлённо замерла, заметив, что соски полных грудей украшали небольшие золотые колечки, между которыми была натянута золотая цепочка. На спине была нанесена татуировка мужчины и женщины, слившихся в любовном экстазе.

Танец Юлии становился всё более неистовым. Её тело извивалось в разные стороны, обнажённая грудь дрожала, и колебания цепочки вторили этой дрожи. Бёдра двигались словно отдельно от тела и полные упругие ягодицы, едва прикрытые крохотными стрингами, непристойно дрожали и содрогались. Её танец был наполнен такой сексуальной энергией, что не было в этот момент в зале мужчины, который бы не хотел её всеми фибрами тела. Они страстно ласкали обнажённых танцовщиц, сошедших с подмостков сцены и удобно устроившихся у них на коленях, но это была лишь слабая компенсация за возможность ощутить в своих руках тело прекрасной длинноволосой искусительницы, извивающейся перед ними на шесте.

Юлия была в явном экстазе. Ощущая всеобщее восхищение, она чувствовала, как её переполняет поток энергии. Ей хотелось петь и кричать, а Юлия всегда делала то, что желала.

– О великий отец Легбу! – завопила она хриплым голосом, – Великий дух Солнца, божество священных африканских деревьев, бог дверей и входов, ворот, тропинок и перекрёстков, и великого колдовства! Я прошу у тебя покровительства и удачи! Дай мне счастье, дай мне удачу, дай мне вечную молодость и красоту! Сделай меня богиней!

Юлия выкрикивала эти фразы снова и снова, белки её глаз закатились, длинные чёрные волосы разметались по смуглому загорелому телу, руки переплелись вокруг шеста. Она казалась безумной, а зрители замерли, ощутив, что наблюдают уже не просто танец сексуальной стриптизёрши, а соприкоснулись с чем-то таинственным, мистическим и запретным.

Внезапно Юлия сорвалась с места и схватила павлина, который как всегда неспешно разгуливал между столиками. Она плотно, словно охапку травы, прижала его к своему телу, и снова выпрыгнула на сцену. Павлин молчал, и только его маленькие глазки испуганно светились в полумраке. Юлия продолжила танцевать, прижимая павлина к себе, и продолжая повторять свою литанию – восхваление таинственному богу Легбу. И тут раздались такие бешеные вопли, что зал содрогнулся. Им на минуту показалось, что в зал ворвалась дикая взбесившаяся кошка и хрипло мяучит не своим голосом. Но через минуту стало ясно, что дикие звуки издаёт павлин. Юлия выдрала у него из хвоста одно из его роскошных перьев и вплела его в свои роскошные волосы. Капелька крови с пера перетекла на её лицо.

Танец выступавшей становился всё более неистовым. Она уже не оплеталась вокруг шеста, а дико вертелась и танцевала по всей сцене. За ней наблюдали в гробовой тишине – никто не решался нарушить это странное сакральное действо. Время от времени эту тишину нарушали дикие вопли павлина – это Юлия выдирала у него перо за пером, и водружала их себе на голову, так что вскоре у неё в волосах появился роскошный сияющий венок из радужных перьев.

В зал вбежал хозяин ресторана и попытался вырвать вопящую от боли птицу из рук безумной танцовщицы. Но Юлия увернулась и, спрыгнув со сцены, схватила в руки огромный нож.

– Не приближайся, – выкрикнула она хозяину ресторана, – или я перережу тебе горло! И её глаза сверкнули таким безумным огнём, что мужчина попятился.

– Включить музыку, – рявкнула Юлия музыкантам, которые немедленно повиновались ей, и действо продолжилось.

Но хозяин не отступал, изо всех сил пытаясь спасти несчастную птицу, к которой его семья привыкла, как к члену, семьи и который был культовым символом этого ресторана. Благодаря птице ресторан называли не его исконным названием, а по его главной примете «У павлина».

– Эй, охрана, – выкрикнул хозяин слегка охрипшим голосом, – что вы стоите и смотрите? Не можете справиться с одной сумасшедшей?!

Повинуясь хозяйскому приказу, охранники окружили сцену и стали подступать к Юлии. Девушка снова выставила перед собой нож: «Не подходи, – зарежу!». Но в этот момент на Юлию со спины бросились два охранника. И, несмотря на визг и пронзительные вопли, вырвали нож и скрутили руки за спиной.

– Вы не имеете права, – закричала Юлия! – Берегитесь, не стоит связываться с Юлией Корниловой, а не то сильно пожалеете!

В это время подбежал хозяин и схватил брошенного девушкой наземь павлина. Он прижал бедную птицу к груди и быстренько ретировался из зала, не реагируя на Юлины угрозы.

Но девушка быстро забыла о нанесённом ей оскорблении. Пробудившаяся в ней дикая энергия бурлила и требовала выхода. Внезапно она подбежала к близлежащему столику, схватила оттуда откупоренную бутылку дорогого красного вина и начала поливать ею тело. Струи вина потекли по, коже словно красные ручейки крови.

– Музыку, – снова дико завопила Юлия и вновь закружилась под экзотическую мелодию, поливая себя вином. Её тело тряслось в диких судорогах, обагрённое вином и потом, и казалось, что его действительно заполонили тёмные потусторонние силы.