— Могу ли я спросить, какова же причина вашего решения? — Штаадену не удалось скрыть гнев.

— Причина в том, что на самом деле мы находимся в очень ВЫГОДНОМ положении.

— Что?..

Штааден поднял брови, Меркатц поморщился, словно от боли, а Эрлах и Фогель выглядели сбитыми с толку.

Лишь самого молодого из адмиралов, Фаренхайта, казалось, забавляет ситуация. В его водянистых голубых глазах мелькнул интерес. Многие злословили, что он, выходец из низшей аристократии, вступил в армию только ради денег. Его флот отлично показывал себя в быстрых прорывах и был очень мобилен, но, когда нужно было защищаться, ему зачастую не хватало упорства и терпения.

— Мне ужасно жаль, но, похоже, мне не дано понять мысли вашего превосходительства. Не соблаговолите ли вы объяснить нам подробнее? — вежливые слова Штаадена сочились ядом.

Поняв, что проще будет всё объяснить, Райнхард начал:

— У нас есть два преимущества. Во-первых, в отличие от противника, наш флот сосредоточен в одном месте, а не поделен на части. По сравнению с каждым из вражеских флотов, мы имеем заметное численное преимущество.

На лицах адмиралов отразилось недоумение.

— Во-вторых, так как наш флот находится в центре, то мы можем быстро добраться до каждого из вражеских флотов, в то время как противнику, чтобы добраться до поля боя, придётся делать большой крюк, на что уйдёт очень много времени.

Теперь все внимательно слушали, что он говорит.

— Таким образом, наш флот имеет преимущество за счёт сосредоточенности и мобильности. Что это, как не предпосылки к победе?!

Кирхайс смотрел на застывших адмиралов. Все они имели богатый опыт, все были ветеранами, но разум Райнхарда был гораздо гибче и яснее.

Молодой адмирал холодно посмотрел на замершего Штаадена и продолжил:

— Мы не можем попасть в окружение. Наоборот, это отличная возможность сокрушить противника по отдельности. И эту редчайшую возможность мы бы упустили, если бы решили отступить. Вы забыли о нашем долге? Нам поручено уничтожить армию мятежников. Вы сказали, что достойное отступление сохранит нашу честь, но как можно говорить о чести, не выполнив поручения его величества императора?! Или это оправдание вашей трусости?

Райнхард обратил внимание, что при словах «его величество император» все, кроме Фаренхайта, вздрогнули и напряглись. Он решил запомнить это.

— Хоть вы и говорите так, ваше превосходительство… — Штааден всё же попытался возразить. — То, что вы назвали «отличной возможностью»… Это лишь ваши домыслы. Военная стратегия не подтверждает их, в истории космических войн нет успешных прецедентов…

Он не только невежда, но ещё и буквоед, понял Райнхард. Если в учебнике по военной истории не написано об удачных прецедентах — значит, такое невозможно. Но лишь рискнув и победив можно создать такую запись!

— Завтра у вас будет успешный прецедент. Ещё вопросы есть?

— Вы уверены в победе, ваше превосходительство?