— Я строг, но не до фанатизма.

— А почему тогда остальные так не делают?

— Отчего же? Многие пытаются, но не у всех получается. По разным причинам. А некоторым нравится постоянно быть в гуще событий, контролировать каждый шаг. Дёргать, так сказать, за верёвочки.

— И с кого всё началось?

Мужчина хмыкнул:

— С Борова, разумеется. У него, кстати, несмотря на все сложности, вышло неплохо. Так как его поле деятельности очень широко, а элементов в системе настолько много, что должное функционирование без его личного участия частенько невозможно, он создал систему доверенных лиц и посредников, организовал каналы связи и совмещает работу с мирной жизнью, на которую у его предшественников обычно времени не было.

— А если надо встретиться?

— Ты забыла, что в лицо его знают лишь избранные. Я, например, вхожу в этот круг. И ты скоро войдёшь… И да, мы частенько встречаемся с ним для решения всевозможных вопросов. Если же кому-то разрулить проблему самостоятельно не получается, то они связываются с нами. А там уже зависит от сложности ситуации. Бывает, что дистанционно вопрос физически нерешаем, и провинившимся приходится самим организовывать встречу с посредниками. Подстраиваться под наши нужды.

— Вы тоже относитесь к доверенным лицам?

— Разумеется. Я же знаю Борова лично.

— А если ему самому нужно встретиться, то искать встречу начинаете уже вы?

— Нет. Ведь обычно инициатива исходит от Борова. Редко какой человек по доброй воле полезет к большому начальству, правда? На местах мы, я имею в виду руководителей, должны справляться сами, а если нужно вмешательство Борова, значит, дело иного уровня. Или всем будет худо.

— Несправедливо! — возмутилась девушка. — Почему, если нужно ему, думать всё равно должны другие?

Мужчина улыбнулся:

— Это и есть правильно организованная система.

— Это тирания.

— О, нет! Ни о чём таком не идёт и речи. Обычная иерархическая система.

— А как же наказания? Эти его страшные методы, о которых ходит столько слухов… Они ведь не образуются на пустом месте.

— Не спорю, это есть. Но наказания не столь ужасны, как ты себе представляешь. Потому что проступки обычно недостаточно серьёзные.

— Например?