Нахмурившись, я расстегнула юбку и бросила ее на кровать. После поездки в Париж, когда я узнала, что Габриэль начал флиртовать с другими женщинами, я перестала ему звонить. С какой стати, думала я, я должна прикладывать усилия и поддерживать наши отношения, если он считает себя вправе развлекаться с кем попало? В результате, если раньше мы созванивались один раз в два-три дня, то теперь мы разговаривали один раз в неделю, а то и реже. И я подозревала, что Габриэль даже не заметил, что что-то изменилось. Были, однако, в его сообщении моменты, которые меня беспокоили. Во-первых, он сказал: «Я понимаю, что ты, вероятно, много работаешь…» Считать так Габриэлю было безусловно приятнее, чем подозревать, что я каждый день отправляюсь в постель с новым мужчиной и у меня нет времени, чтобы отвечать на его звонки. Я бы, однако, предпочла, чтобы он на самом деле беспокоился о том, что я много работаю и сильно устаю. Ну а во-вторых, меня не на шутку раздражало, что он позвонил мне, чтобы сообщить об удачных переговорах с издателем. Вы только поймите меня правильно: мы обручились, когда Габриэль продал свою первую книгу, и расстались, когда она провалилась, в результате чего у меня не могло не сложиться впечатление, будто то, как он ко мне относится, целиком и полностью зависит от внешних обстоятельств. «Это что, теперь так и будет? – думала я. – Всегда?» Лично мне очень не хотелось, чтобы состояние наших отношений зависело от взлетов и падений писательской карьеры Габриэля. Жаль только, что я задумалась об этом только сейчас.

Ну ладно… В Нью-Йорке было восемь вечера, в Лондоне, соответственно, – час ночи, так что перезванивать Габриэлю все равно было поздно. Да и телефон почти разрядился, поэтому я подключила его к зарядке и положила на туалетный столик в спальне, а сама отправилась в душ.

Примерно через полтора часа, перекусив йогуртом с печеньем, я легла спать. Прежде чем погасить свет, я проверила телефон и обнаружила еще один пропущенный звонок от Макса. Пока я решала, стоит ли ему перезванивать, аппарат в моих руках зажужжал, просигналив о поступившем сообщении. В последнее время я читала входящие эсэмэс (и отвечала на них) с помощью «Сири» – специального приложения, которое помогало мне преодолеть трудности с восприятием текста и письмом, но увидев имя отправителя (Макс Ярвуд), я решила прочитать сообщение сама.

Улыбнувшись, я набрала ответ:

Спустя пару секунд мой телефон зазвонил.

– Жаль, у меня нет «ФейсТайма», я бы очень хотел увидеть, что ты надела на ночь, – сообщил Макс бодрым голосом. – Но лучше я останусь джентльменом и не стану подглядывать.

– Очень рада. – Я усмехнулась. – Впрочем, специально для любителей подглядывать могу сообщить, что я только что приняла душ, но мне было лень сушить волосы, так что я просто заплела их в косу. И намазала лицо ночным кремом.

– В косу? Как у принцессы Леи?

Я засмеялась.

– Ты действительно фанат «Звездных войн» или принцесса Лея – твой фетиш?

– Я бы так не сказал, но… Какой мальчишка не был в нее влюблен? Она была красивой и к тому же крутой, как гималайские склоны.

Я взяла с туалетного столика фигурку Йоды и поднесла к глазам.

– Твой зеленый приятель все еще у меня. Я совсем забыла, что, когда я хотела его тебе вернуть, ты сунул фигурку мне в карман.

– Будь осторожнее с моим талисманом. Он мне очень дорог.

Я покатала фигурку по ладони.

– А кстати, как случилось, что Йода стал твоим талисманом? С чего ты взял, что он приносит удачу? Или на самом деле все дело в том, что ты был влюблен в принцессу Лею?