Молча выслушал аспид, да и вдруг спросил вкрадчиво:

— С водяным спать собираешься?

Кивнула устало, и сказала:

— С ним. С кем же еще.

— Со мной, к примеру! — зарычал аспид вдруг.

Голову повернув мрачно на него посмотрела, да и спросила прямо:

— А что же ты, господин Аедан, сделаешь, коли я во сне нежитью оборачиваться стану?!

И застыл аспид, словно каменным изваянием стал. Как есть застыл. И вот я на него смотрю, он на меня, а вокруг все темнее становится.

— А водяной что сделать сможет? — голосом хриплым вопросил аспид.

— Разбудить, — просто ответила я.

И отвернувшись от аспида, на ручей посмотрела устало — светлячки просыпались, сияли над водной гладью, в небе луна всходила… красота такая.

— И что, только водяной разбудить сможет? — гневался Аедан, уж с чего гневался мне не ведомо, но злость в нем ощущалась.

— Не только, — тихо ответила я, — еще леший. Но лешим я рисковать не стану, в этом лесу оставлю. И… тебя оставлю тоже.

Хотел было что-то сказать аспид, но лишь выдохнул яростно, и спросил явно иное:

— Почему меня?

Вновь на него поглядев, ответила:

— На тебе браслет мой обручальный. И коли дело совсем худо пойдет, тогда ни Водя, ни леший меня не вытащат, а вот ты сможешь.

Скрипнув зубами, аспид произнес:

— Так я и так смогу!

— Сможешь, — я спорить не стала, — только вот, проблемка одна имеется — меня из Гиблого яра вытаскивать придется, а значит, ты должен будешь здесь находиться.