Я нащупала ногой отцовский меч. Если я попытаюсь нагнуться и схватить его, старейшина опередит меня и заколет. Я взглянула в сторону озера. Может, попробовать запрыгнуть в лодку и переплыть на другую сторону, где он не сможет навредить нам?
– А кто решает, кого следует принести в жертву, а кого нет? – не унималась Мэволь. – Чудовища в‑вроде вас? Именно из-за вас родиться ж-ж-женщиной – настоящее проклятье.
– Достаточно болтать.
Старейшина Мун, должно быть, заметил, что я смотрю в сторону озера, и сделал несколько шагов, чтобы преградить нам путь к бегству. Факел отбрасывал тени на наши лица, гибель казалась неминуемой.
Лужа крови на полу пещеры. Израненные безжизненные тела. Вытаращенные остекленевшие глаза.
– Не смотри так испуганно, – прошептал он Мэволь, самой сильной из нас.
«Нет, нет, нет», – стучало у меня в ушах. Старейшина обнажил меч, а младшая сестра покорно скрестила перед собой руки.
– Когда-нибудь смерть приходит к каждому из нас.
Старейшина отвел меч, готовясь ударить.
Я быстро нагнулась, схватила чукчандо и выдернула лезвие из ножен. Старейшина испуганно вытаращился и резко повернулся ко мне. Клинки лязгнули, столкнувшись друг с другом. От неожиданности Мун выпустил из рук оружие, и меч со звоном отлетел куда-то в темноту.
Я попыталась атаковать, но старейшина увернулся, и лезвие воткнулось в камень. От сильного удара меч выскользнул и у меня из рук. Я поняла, что не успею поднять чукчандо, старейшина Мун вот-вот схватит свой меч, и тогда нам всем несдобровать.
– Чукчандо! – выкрикнула я Мэволь. – Найди его и атакуй, если надо!
С этими словами я бросилась вперед и с разбегу врезалась в старейшину. Мы оба потеряли равновесие и рухнули в озеро. Факел зашипел и погас, оказавшись в воде.
«Я больше не хочу умирать», – мелькнуло у меня в голове.
Я зажмурилась и вцепилась в старейшину Муна. Недавно мне хотелось расквитаться с жизнью, я даже написала предсмертное письмо, так тошно мне было без отца.
Теперь же больше всего мне хотелось увидеть счастливые лица родителей, когда их дочери вернутся домой.
«Хочу жить!»
Вода сомкнулась над моей головой.
Ледяной холод проникал прямо в сердце. Я не могла ни дышать, ни кричать, лишь захлебывалась в безмолвной темноте. Ничего разглядеть я тоже не могла, только чувствовала руки старейшины, который пытался высвободиться. Я не выпускала его одежду, тянула его на дно. Мы дрались. Темнота будто просачивалась в меня, наполняя сердце страхом. Мун в отчаянии дергал меня за волосы, вцепился мне в горло, но я не поддавалась. Я совершенно окоченела от холода, мне казалось, еще немного, и мое тело просто разлетится вдребезги, как хрупкий сосуд.
«Я не могу умереть.