— Дверь в цеху, справа. За дверью лестница, внизу еще одна дверь.

— А за дверью?

— Скорее всего, толстый слой бетона — пожал плечами Юрий. — Объект законсервирован, так просто не попасть.

В комнате стало тихо. В соседней комнате несли службу бойцы спецотряда. На улице лаял соседский пес. Идиллия…

Панюшин сумел оценить незамысловатый юмор капитана — Козулин выбрал дом в северной части города, неподалеку от кладбища. Въезжали поздно вечером, чтобы не привлекать внимания. Юрий попытался, было проявить самостоятельность в выборе места, но пара тычков под ребра заставили поумерить пыл. В глазах бойцов, Панюшин видел непримиримое желание рассчитаться за павшего товарища. Сама идея совместных поисков выглядела абсурдной, но выбирать не приходилось. Могло быть и хуже — еще с того самого дня, как Юрка обнаружил крепкую фигуру капитана у своей кровати.

— Идеи?

— Никаких — честно ответил Панюшин.

Козулин задумался.

— Мля, придется подключать мудаков из центра…

— Каких еще мудаков?

— Самых мудаковых, какие только бывают.

Капитан широко улыбнулся и подмигнул Юрке.

— А… так можно? — робко поинтересовался Панюшин. Насколько он помнил, именно с попытки связаться с центром, начались все его приключения.

— Можно… если осторожно. Время сейчас другое… — туманно объяснил Козулин.

Панюшин пожал плечами. Время как время — ни быстрее, ни лучше чем до перелома. Разве люди с гнильцой, так она и раньше присутствовала, другое дело, что не выпирала, как сейчас, когда каждый мудак кичится своим мудацтвом. Взять, к примеру, командира спецотряда — вот уж кого грохнуть нужно поскорее…

Козулин подозрительно взглянул на Юрия, и тот постарался убрать с лица мечтательное выражение. Силен командир, тут не отнять, жалко только, что мудак…

— Связь — требовательно произнес капитан, ни к кому конкретно не обращаясь. Тем не менее, мгновением спустя, один из бойцов опустил в руку командира трубку передатчика. Дисциплина…

— Умри на пять минут — скомандовал Козулин, и Юрок поспешил убраться с глаз долой.

Он заглянул в соседнюю комнату. Осназовцы разложили прямо на столе странного вида автоматические винтовки. Панюшин всегда был неравнодушен к оружию, но тут прямо застыл изваянием.

Сделал шаг под пристальным взглядом одного из бойцов.