Лука послушал Генашио, распорядился, и уже через некоторое время профессор начал похрапывать, а вместе с ним и Вера, ей тоже дали такой воды. Пытались влить в рот и Генашио, но он начал грозиться, что если не отстанут от него, то у всех чирей вскочит на одном месте. Крестьяне испугались, и староста Лука не мог, да и не хотел заставлять их. Он разогнал всех крестьян на работы, а сам уединился с местным старостой в доме, надо было решать, что делать с пленниками.

Местный староста, сгорбленный старик с большой белой бородой, предлагал их сжечь. Он говорил, что к вечеру вернется батюшка из местной церкви, он организует все это. А его дело будет приготовить костер. Ну, за этим дело не станет. Сейчас он мужиков свистнет, они мигом дрова из леса привезут. Только разрешение нужно, и если Лука даст такое разрешение, то все так и будет. Ну, а за разрешение рубить деревья в господском лесу, староста отблагодарит Луку мясом, вином, и молодыми девками.

Лука отказался от всего и задумался. Без разрешения хозяина нельзя было сжигать ведьм, и ведьмаков. Указ говорили, вышел от короля, нельзя это делать. А кто нарушит - сам пойдет на костер.

Выход один, надо везти их в поместье и там показать хозяину, пусть сам решает. Лука повернулся к старосте, и, глядя ему прямо в его бегающие глазки, сказал, - ничего делать не будем. Повезем их к хозяину. Пусть решает. Это завтра. А пока, ты что-то говорил про молодых девок…

Староста подсуетился, и пока Лука отдыхал в тенечке, он приготовил баню, и вызвал с сенокоса двух девок, румяных и толстозадых.

Лука решил перед баней сходить посмотреть на пленников. По его распоряжению им давали только воду. Староста отворил сарай, и оставил в нем Луку, под охраной своего человека.

Пленники лежали на прелой соломе и говорили на непонятном языке. Один из них храпел у стены. Лука хотел повернуться и идти, как его остановил голос Генашио.

- Лука! Что дальше думаешь делать? - спросил Генашио.

- А что делать? Отвезу вас к хозяину, пусть разбирается сам. А если решит сжечь вас, то буду выполнять его распоряжение, - спокойно сказал Лука.

- Лука, а откуда ты знаешь, что это не я? Почему ты так думаешь? Ведь недавно вместе с тобой, да кузнецом Маришей напиток пили, и разговоры разговаривали, - задал вопрос Генашио. Он уже сидел, навалившись на стену сарая, и блестел в полумраке белками глаз.

- Откуда знаю? Ну, например, у тебя, то есть у Генашио другая прическа была, и одет был по-другому. Не в эту странную одежду. Опять же баба с тобой, тьфу… запутал ты меня. Баба какая-то не такая, одежда у нее не нашенская. Да, и мужик ненормальный с вами тут. И вообще вы подозрительные такие, - начал нервничать Лука.

- Ты, успокойся, Лука, все будет хорошо. Женщина эта - моя жена, мужчина - больной. А на жену мою, дорогой напали разбойники, еле удалось им скрыться. Мужчина мой давний друг. Обоим по голове дубинками досталось. А ты знаешь, что если точно и хорошо попасть в нужные места на голове, то и ум и память потеряешь.

- А как ты с ними оказался? - продолжил спрашивать Лука.

- Как, как? Встречать их поехал... Вот и встретил. Вот таких. Сейчас обоих лечить надо, - огорченно вздохнул Генашио.

- А почему ничего не говорил нам, своим друзьям, - посетовал Лука.

- Почему, почему?.. Потому, что дурак. Не доверял вам, думал, скажете хозяину и все… он по-своему распорядится, - огорченно сказал Генашио.

Лука начал склоняться к тому, что это действительно Генашио, и уже хотел его пригласить в избу к старосте, но тут его позвали к двери. Там стоял батюшка местной церкви, и манил к себе рукой.

Лука приказал закрыть дверь, и на всякий случай оставил стража. Сам же пошел за батюшкой в дом. Там на столе лежала кожаная сумка Генашио и рядом вещи, которые были в ней.

Черная маленькая книжка, новые карты, свечи, блюдечко, тонкая белая бумага, свернутая в несколько раз, три железных цилиндра, бумажная карта местности и складной большой нож.

Батюшка перекрестил помещение, подвел Луку к столу и показал на вещи, - это все ихнее, бесовское. Не боись, я уже три раза молитвы прочитал, бесы отказались от этих вещей. Вот только я не пойму, зачем бесам такие вещи, что они хотят сделать с помощью них. Батюшка близоруко щурился, глядя на стол.