– Плавки, – отвечает Эшли. – Твои плавки и шлепки.

– Мне нравятся эти шлепки.

– Это первый признак того, что они тебе не подходят. Ты создаешь образ этакого вульгарного натурала. Зачем тебе плавки, напоминающие то, что было на Шоне Коннери в одном из ранних фильмов о Бонде? Создается впечатление, будто ты играешь роль гетеросексуала в некоем спектакле.

– Можно изъять квира из театра, – подхватывает Джордж, подходя к нам, – но не театр из квира. – Он в белых плавках «спидо» с радугой на заднице. Рубашки на нем нет, и я вижу, что те волоски, что я углядел прежде в вырезе его майки, – часть густой поросли на груди и животе.

– И как это исправить? – интересуюсь я. – У меня есть такие плавки в черном, красном и синем цветах. И все.

– Они, должно быть, сгодятся, – произносит Эшли. – Но давай просмотрим весь твой гардероб.

Подвожу их к своему шкафчику с аккуратно сложенной и разложенной по цвету одеждой.

– Так, – говорит Эшли. – Кое-что из этого может сработать. Просто надо подобрать другое сочетание. Менее продуманное.

– Мы что, собираемся устроить показ мод? – вопрошает Джордж. Остальные ребята в домике, готовящиеся к плаванию, замолкают и таращатся на нас.

– Показ мод? – переспрашивает Монтгомери, худой рыжий семнадцатилетний парнишка, который, рассказывая о своей учебе в Лос-Анджелесе, четыре раза назвал себя «та еще сука».

– Не надо дразниться, – предостерегает Паз. Ей тоже семнадцать, у нее обритая голова и темная кожа.

– Показ мод! – скандируют остальные. – Показ мод!

Эшли улыбается, они с Джорджем начинают перебирать мою одежду и бросают мне одну вещь за другой.

– Монтаж! – кричит Монтгомери, и в течение следующих двадцати минут я демонстрирую им разные прикиды под комментарии вроде «О да, детка, красавчик!». Даже Марк, которого поначалу раздражало все это, в конце концов, вступает в игру, хотя, похоже, он подстебывает меня, когда включает «Как хорошо быть женщиной». Но, может быть, это просто название песни из спектакля. Несмотря на в высшей степени неподходящее музыкальное сопровождение, мне нравится демонстрировать одежду, соответствуя тому мужественному образу, который я вырабатывал целый год: широко расставленные при ходьбе ноги, бедра вперед, кивки подбородком. Я даже поигрываю мышцами брюшного пресса и хвастаю бицепсами, что умудрился нарастить. Некоторые мальчики смотрят на меня теперь немного иначе – словно я не я, а какой-то новый для них человек. Собственно, именно этого я и добивался.

Когда показ мод заканчивается, у меня имеется другой набор образов. Они… не фонтан, если честно. Хотя готов признать: они сексуальны на некий небрежный манер. Но цвета сочетаются плохо, все какое-то неаккуратное и нелогичное. Если тут и может идти речь о стиле, то я не углядываю его или, по крайней мере, он вовсе не мой. Но все уверяют меня, что дело сделано. И, в общем-то, что такое одежда по сравнению с любовью?

– Ну, повеселились и пора к бассейну, – говорит Марк. – Вперед! Никто здесь не остается.

Я переодеваюсь в черный купальный костюм, беру полотенце и вместе со всеми иду вниз по лестнице к нижнему ярусу лагеря. Отсюда хорошо видно, что наш лагерь очень большой. Не знаю точно, насколько он велик, но простирается он на несколько миль в разных направлениях. С лестницы увидеть реку нельзя – она на дальнем конце территории. Но, думаю, из театрального домика видна столовая – хотя она и домик тоже расположены на двух других противоположных концах овала, в который заключен лагерь. Бассейн находится прямо у лестницы, и в нем уже полно вскрикивающих и плещущихся ребят. Вода, похоже, превосходная. Когда мы подходим ближе, Эшли хватает меня и Джорджа за руки. Я смотрю на нее. Она смотрит на спасателя. Я тоже смотрю на этого человека и наконец узнаю ее.

– Дженис, – шепчет Эшли.

– Дорогая, все в порядке, – пытается успокоить ее Джордж.

Почти весь персонал лагеря «Открытая страна» – квиры, кроме спасателей и работников кухни, которые должны иметь сертификаты местного штата, а найти среди местного населения работников, да еще и квиров, трудно (по крайней мере, так объяснил нам это Марк несколько лет тому назад), вот Джоан и прибегает к услугам компании по подбору кадров. Разумеется, она наблюдает за этими работниками. «Она способна распознать гомофоба за сто ярдов, – утверждает Марк. – А иначе как объяснить ее постоянно усталый вид?»