Семён Сволов, сидящий рядом, наоборот, старательно решал примеры с доски, высунув кончик языка от усердия. Князь был напуган предстоящей контрольной.

Кувалду же контрольная вовсе не трогала. Его разум был занят куда более важными вещами. Проблемы подступали со всех сторон, по всем фронтам, сжимаясь вокруг, оборачиваясь и удушая, будто анаконда. Краснослав буквально чувствовал на себе холодные объятия, он думал, как сбросить их все одним ударом, но ничего путного в голову не приходило. Школьные проблемы юного дворянина неожиданно для него оказались сложнее межгалактической войны.

Долгожданный звонок прозвучал радостным переливом, но учитель, к общему неудовольствию, пробубнил, что звонок для учителя, и продолжил писать на доске примеры. Кувалда встал, собрал вещи и вышел, не обращая внимания на чужие взгляды.

Так он сделал по двум причинам. Во-первых, не хотел раньше времени столкнуться с Романовым, который со всей своей компанией остался решать примеры, а во-вторых, спешил навестить Антипку. Быстрым шагом Краснослав вышел на улицу и отправился на задний двор, где чёрным угольным дымом пыхтела длинная ржавая труба кочегарки.

Тяжёлая железная дверь жалобно скрипнула на петлях, и капитан Кувалда скользнул в душный полумрак.

— Эй! Есть кто?! — воскликнул он.

Ответа не последовало.

— Антипка! — позвал Кувалда.

Огромная чёрная печь мерцала раскрытым зевом, в котором догорали пышущие жаром багрово-красные угольки. Будто металлический голем широко открыл рот и готовится дохнуть пламенем.

Краснослав осторожно прошёл чуть дальше вглубь кочегарки, готовый к любому исходу. Он заранее влил Живу в кулаки, насторожился, осмотрелся по сторонам, но увидел только низенький топчан, на котором храпел Антипка. Из его рта стекала тонкая ниточка слюны, одна нога твёрдо стояла на полу, заземляя кочегара-шпиона. Рядом с топчаном валялась пустая бутылка из зеленоватого стекла.

Капитан Кувалда тоскливо глянул на спящего мужика. Длинные усы Антипки, в прошлую встречу воинственно торчавшие, теперь обвисло лежали на красных щеках. Кувалда поморщился, когда разглядел застрявшие в них остатки квашеной капусты. В целом дядин человек вид имел жалкий, и, быть может, в чём-то даже оскотинившийся.

Поэтому Краснослав подошёл к топчану, морщась от вонючего сивушного перегара, и ткнул Антипку носком туфли. Тот промычал что-то невнятное и попробовал отвернуться, но капитан снова пихнул его в бок.

— Вставай, чёрт тебя подери, — буркнул Кувалда.

Антипка кое-как продрал глаза, подслеповато щурясь, уставился на тёмную фигуру, нависшую прямо над его топчаном. По его лицу промелькнула тень узнавания.

— А-а-а, вашбродь… Не серчайте, сейчас, сейчас… — с явной неохотой произнёс кочегар, потягиваясь и растирая заспанное лицо.

Кувалда не был уверен, что мужик вообще в состоянии что-то запомнить и передать Дормидонту Ильичу. Мелькнула мыслишка известить дядю через записку, но Краснослав посчитал это ещё менее надёжным способом.

Изрядно помятый Антипка встал, нервно косясь на барчука, потянулся было за бутылкой, вовремя опомнился и поэтому просто доковылял до рукомойника и умылся холодной водой.

— Звиняйте, вашбродь… Перебрал вчера малость… — попытался оправдаться он.

Кувалда на эти слова только хмыкнул. Слишком подозрительное совпадение.

— В честь чего праздник? — спросил он.