– Это сколько же денег?! – наконец спросила она.

– Миллиона три, что ли… Долларов, разумеется.

– Миллиона три?! И где они хранились?!

– Он сказал: в столе.

– В московской комнате?!

– Нет. Здесь, в Клязьме… А потом он заявил, что этих денег больше нет.

– Три миллиона долларов?! Да он все-таки был сумасшедшим! Это нереальная сумма!

– Он был абсолютно нормальным! – рассердился священник. – Нормальнее нас с вами! Прекрасно разговаривал, чувствовал людей, не могу передать, как! Особенно женщин! Если бы вы его застали, вы бы получили ответы на все свои вопросы! Ну, этого не объяснишь… Но главное, он был очень разумным, даже скептическим человеком. Ему бы еще высшее образование… Он не мог так лгать! Вы понимаете, можно обмануть, что есть десять тысяч, но три миллиона!

– А куда делись эти деньги? Их украли? Почему же он не обратился в милицию?! – В этот момент она вспомнила свой первый разговор с братом художника – тот суматошный разговор у калитки. «Деньги теперь у вас?» – так он, кажется, спросил, приняв ее за Ольгу.

– Он не говорил, что их украли, – священник досадливо поморщился. – Он просто сказал, что их больше нет.

– Кому-то отдал?

– Он не объяснял, – священник вздохнул. – А мне было неудобно настаивать… Вдруг, думаю, он решил не тратить все. Это ведь его деньги… Я даже заподозрил его в жадности – грех такой на душу взял… Потом появилось это письмо, потом его убили, все завертелось, закружилось. У меня такое состояние было, что не хотелось ни во что вникать. Но я же вижу, что милиция ничего не делает. Уперлись: наркоманы, хулиганы! Ладно, думаю, пусть наркоманы и хулиганы! Ваше первое появление меня немного встряхнуло, честно говоря. Я подумал: а вдруг об этих деньгах кто-то знал и теперь их ищет? Вы мне не понравились. К тому же, как бы это объяснить… Я всегда чувствую, как кого зовут! Вас не могут звать Ольгой! – Анюта улыбнулась, он направил на нее указательный палец. – Только не спрашивайте, пожалуйста, как это согласуется с официальной точкой зрения церкви!

– Не буду.

– Увидев вас, я подумал, что вы начнете рассказывать сказки о том, что вы его единственная наследница. Но, к счастью, ошибся… Насчет вас ошибся. А вдруг были и другие? В общем, что-то вы растревожили у меня в душе, стал я о последних днях Игоря вспоминать. Ольгу эту тоже вспоминал. И вдруг смотрю телевизор, где про ее мужа говорили, ну, что его тоже чуть не убили, и слышу, и ушам не верю! Ольга-то умерла еще до Нового года, оказывается! Ну как это может быть совпадением, скажите на милость?

На какую-то секунду Анюте показалось, что все звуки мира остались за пределами стеклянного колпака, накрывшего ее сверху. Стало тихо и жарко. Затем она увидела, как красиво поднимается от чашки пар, как тягуче ползет капля меда по стенке банки, как безмолвно кружит поземка в церковном дворе, как темнеет воздух за окнами. Священник взял ложку и зачем-то помешал ею чай в стакане.

– Ольга умерла в начале года? – спросила она. Горло пересохло, слова царапали его. – А ее мужа чуть не убили? И вы видели это по телевизору?.. Чуть не сбила машина, вы имеете в виду?

– Ну да…

– Ольга – это жена депутата Александрова? Его покойная жена?

– А вы не знали? – он недоуменно выпрямился.

– Жена депутата Александрова знала художника Ледовских?!