– Собственно, не вижу причин держать больше. Но возьму обещание раз в неделю приходить на ультразвуковое обследование, – хрипло произнёс седовласый старик, которому была обязана жизнью своего ребёнка.

Меня тут же оглушил визг подруг.

– Ты едешь домой, Яра! – веселились они. – Домой! Ура!

Я тоже была безумно рада, но старалась сдерживать эмоции, чтобы всё не испортить. Ведь мне пришлось очень постараться, прежде чем услышать эту прекрасную новость.

В это время к нам присоединились родители. Услышав радостную весть, заулыбались, и их хмурые лица немного разгладились.

Мама помогла собрать вещи, отец подогнал к входу машину.

Спустя месяц, я покидала стены больницы.

В родительском доме было всё, как прежде. Невероятно уютно и спокойно. Едва попала в свою комнату и опустилась на постель, как тут же забылась глубоким сном.

Первые два дня дома для меня проходили по-прежнему сценарию. Взаперти. При полном покое. Родители пытались заставить меня немного побыть на свежем воздухе, но я отказывалась. На улице стояло настоящее пекло, и я боялась навредить ребёнку. Тогда они решили прибегнуть к тяжёлой артиллерии и позвали в гости моих подруг, у которых, наконец, были сданы все экзамены и появилась уйма свободного времени.

Несмотря на все мои протесты, уже вечером я оказалась во дворе нашего дома. Окружённая девичьим смехом и рассказами последних новостей. За всё это время их накопилось предостаточно. Лора встречалась с Максом и рассказывала, как всё замечательно у них складывалось. Верка хвасталась скорой свадьбой с Вадиком. Чем меня немного ошарашила.

Я за них была очень рада. Приятно было знать, что у них было всё замечательно. Чего не могла сказать о себе.

Ещё совсем недавно я летала в небесах. Но, как говорят, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. В моём случае оказалось разрушительно.

Мирский меня очень глубоко ранил. Его недоверие выбило почву из-под ног. Привело к печальным последствиям.

После случившегося старалась о нём не думать, это причиняло безумную боль. Но не думать я тоже не могла, потому что по-прежнему его любила. И не могла с собой ничего поделать. Я надеялась, что очень скоро это пройдёт. Станет легче. Избегала с ним встреч, запрещала ему к себе приближаться. Но давалось мне это не легко.

– Ты как? – осторожно спросила меня Верка, боясь ступить на опасную тропу, заводя разговор на тему, которая всё это время была табу. – Не передумала?

– Вер, не надо, – попыталась остановить её Иванова.

– Я в порядке, – успокоила обеих. – Не беспокойтесь. И нет, не передумала. Не хочу иметь ничего общего с тем, кто думает, что я – шлюха.

– Яр, ты передёргиваешь, – начала Верка, но тут же поджала губы, понимая, что спор может навредить. – Просто дай ему объясниться.

– Нет, – твёрдо сказала я. – Это ничего не изменит.

– Слышала, что Савельева не даёт ему прохода, – осторожно произнесла Иванова. – Но он на неё не ведётся. Всех отшивает от себя. Сама видела.