Спустя пару минут людей на площади значительно прибавилось. Святой Отец подошел к гробу и, открыв свою старую книгу в темно-синем переплете, стал произносить речь. Его низкий голос отдавался мурашками на телах присутствующих.
— Всех нас собрало вместе пришедшее горе. — Всхлипы женщин и мужчин все громче разносились по площади. — Отпускаем мы Элизу Амалию Ардентскую из мира нашего в твой, протяни свои руки Единый, да прими дитя свое. Пусть обретет ее душа покой, переродится и не знает больше горя и печали. Своими слезами расстилаем мы ей дорогу к тебе, своими словами закрываем ей дверь в наш мир. Отпускаем мы дочь твою, прими же ее, — закрыв книгу, священник протянул руки вверх, — отпускаем. — Люди вокруг тоже подняли руки, и уже все вместе они проговорили. — Отпускаем.
Жители, вытирая слезы с глаз, наблюдали, как солдаты закрывают гроб и кладут на него свои цветы, открывая для людей возможность к подношениям. Жители усыпали пьедестал цветами и игрушками, что решили отдать их дети. Каждый, кто мог, попрощался со своей королевой и отдал ей дань уважения. Хоть Элиза была юна и не столь опытна, своенравна и импульсивна, у людей была надежда на светлое будущее, они знали, что королева сделает все для своего народа, они верили в это хоть и с большим трудом. Сейчас же их даже самая маленькая надежда была разрушена и растоптана Майринерским королем. Но никто не знал, что где-то там, за зачарованным туманом, в Темном королевстве набирается сил их юная огненная королева, а в деревянном гробу лежит обугленное тело молодой служанки из Летней резиденции, что совершенно случайно поплатилась своей жизнью.
Сделав несколько шагов к деревянному сооружению, Валериан возложил свои цветы, опустился на одно колено перед гробом и громко, во всеуслышание произнес заготовленную речь.
— Любовь моя, ты обещала быть всегда рядом. Обещала никогда не оставлять меня одного, но нарушила данное слово. Я стоял так же, на одном колене, в каменном саду с кольцом в руке. Помнишь? И говорил: «Милая, Элиза, согласна ли ты разделить эту жизнь со мной, согласна ли быть моей до конца?» И ты сказала, — «Да». Почему же я потерял тебя быстрее, чем обрел? Почему же, любовь моя?
Вдруг в небе свою звонкую серенаду пропел гром, и холодным потоком на жителей обрушился сильный ливень. Люди прикрывались кафтанами, платками, стояли до последнего, прощаясь с королевой, но с каждой секундой дождь становился все сильнее. То ли он пытался смыть эту жалкую ложь короля Майринера, то ли вместе с жителями оплакивал королеву. Никто не знал, и лишь одному Единому это было известно.
Глава 6
Колеса кареты отбивали свой ритм, отмеряя минуты до неизвестного Арагоса. За окном плавно проплывали пейзажи. Совершенно новые картины, каких нет в Арденте. Хоть я уже жила здесь три недели, все еще не могла привыкнуть к мрачности атмосферы, однако она уже не казалась столь угнетающей, нежели в первые дни пребывания в Оганесе. Душа требовала перемен, она их получила сполна. Я сидела на мягком сером диванчике и рассматривала все, что могла увидеть за стеклом. Хэйвуд сидел напротив меня и бессовестно храпел, игнорируя все мои вопросы о столице и Темном Властелине. Сначала я пыталась выпытать хотя бы какие-то крохи такой необходимой мне информации, но, добившись лишь скупого «Через пару часов будем на месте, все узнаешь сама.», отстала от старика. Хмурые, высокие сосны поражали своей величественностью, высокие с ровными стволами и большой, густой кроной. В запахе, пробивающемся через деревянную «коробку», отчетливо чувствовалась смола и влажность. Пару раз мы проезжали мимо заболоченных участков, которые вселили бы в меня ужас, будь я тем ребенком, которым была еще лет пять назад. Однако, я подумала о том, что, окажись мы здесь с Элиотом в детстве, заблудились бы в лесу, попробовали бы утонуть в местном болоте и в завершение получили бы от папы очередное наказание. На моем лице по обыкновению появилась грустная улыбка, но я себе запретила грустить, ведь я должна стать сильной ради своего народа. Мой взгляд зацепился за кустики брусники, в памяти всплыли редкие отрывки из справочника по растениям, который я прочитала благодаря Корнелиусу. Странно, что спустя столько времени я в силах отличить и выделить их среди остальной травы. Сейчас ягод не было, первые плоды уже прошли, следующий раз можно будет ими насладиться только через несколько недель. На редких местах, не занятых деревьями, лежали остатки горных пород, будто дорогу вырубили прямо в скале, а булыжники остались напоминанием о том времени, когда природа была не тронута человеком. Небо же с самого утра ослепляло своей яркой голубизной, но темный лес оставлял лишь маленькую его часть, давая возможность мысленно дорисовать его, продолжить бескрайнюю гладь. Солнечные лучи позволяли соснам откидывать тени, но не давали полностью закрыть себя, заглядывая в окно кареты под таким углом, что Хэйвуд смешно морщился и иногда пытался отогнать их руками, не открывая глаз.
Спустя положенные пару часов я заметила, как лес расступился, словно город был чем-то вроде судна, а деревья волнами. Это были первые признаки цивилизации. За все время, которое мы ехали, я не увидела ни одного, даже крохотного, домика. Что было понятно, ведь такая местность вряд ли способствовала проживанию, но это было только на первый взгляд. Первый взгляд на столицу — Арагос. Наверняка, это Единый помог ожить моей фантазии.
«Каменный город.» — Отозвалось у меня в голове.
Каменные, серые стены ограждали жителей, однако ворота были широко открыты, а привратник счастливо улыбался, встречая нашу карету. Пропустили нас без проблем, мужчина, спросив у недавно разлепившего свои веки Хэйвуда «Как отдохнули?», кивнул нам в сторону дворца, пожелав всего самого наилучшего. То ли Хэйвуд был каким-то знатным человеком, то ли тут, в принципе, принято быть столь милыми к окружающим. Проехав всего несколько метров, мы покатились по широким улицам столицы. Двухэтажные каменные домики, судя по всему, позволяющие жить нескольким семьям вместе. Хэйвуд сказал, что они многоквартирные и удобны тем, что рассчитаны на четыре рода, два из которых жили на первом этаже, а другие два на втором. Посмотрев на дома, можно было сказать, что места там более чем достаточно и, должно быть, людям нравилось жить в таких необычных для меня условиях. Люди лучисто улыбались, болтали между собой и заливисто смеялись. Крыши домов бросались в глаза яркими пятнами, каких тут цветов только не было, от ярко красных до темно фиолетовых покрытий. Казалось, что население стремилось хоть как-то разукрасить свой мрачный город. Улицы все были заложены мелкой квадратной брусчаткой темного цвета, бруски создавали свой узор, повторений которого я не заметила еще ни разу. Во главе столицы стоял каменный дворец, состоящий из нескольких высоких цвета стали башен, каждую из которых венчал купол с уникальным ярким рисунком. Заметив мой заинтересованный взгляд, старик пояснил, что это грандиозное сооружение построено несколько сотен лет назад кем-то из предков нынешнего правителя. Каждая башня дворца имеет свое назначение. Например, башня с синим куполом представляла собой храм с колокольней, по словам мага тут поклонялись нескольким богам, а не только Единому. Люди здесь считали, что Единый не единственный, кого стоило почитать. Также Хэйвуд указал на центральную башню, которая была самой широкой и выполняла роли дома для королевской семьи, Архимага и некоторых важных гостей. К слову, купол ее был на удивление не яркий, а черный. Сейчас в ней жил из королевской семьи только Эван Оганесский, его родители, ныне бывшие король и королева жили где-то в маленьком домике на окраине страны и занимались своим хозяйством. Старик сказал, что король Даглас выводит отличных овец, а королева Айрин прекрасно управляется с растениями на грядках и в теплицах, что позволило мне открыть глаза от изумления еще шире.
Я ожидала увидеть многое, но все же Арагос сумел меня удивить. Одни только фонари чего стоили, их изумрудные плафоны преломляли и отражали солнечный свет, озаряя округу, будто волшебными, искрами.
Такой контраст между серостью улиц и его жителями, будил во мне самые противоречивые чувства. Люди стремились сделать ярче город деталями, за счет этого он выглядел просто сказочным, наполненным душой. Создавалось впечатление, что я попала не на другой материк, а в другой мир. Мне предстоит многое узнать, прежде чем Оганес сможет меня принять, как родную.
* * *
— Вот, будь так мила, устрой мою племяшку. — Обратился Хэйвуд к молодой девушке, примерно моей ровеснице. — Дитя, не сочти за грубость, но мне надо отойти. — Улыбнулся он мне и отошел.
Как только мы прибыли ко входу во дворец, вокруг нас сразу засуетились слуги. Дворец вблизи оказался ещё более прекрасным. Без вычурных лепнин и несуразных скульптур на фасаде, что очень любили члены моего Сената. Он был лаконичным, хмурым, из темного кирпича, складывающегося в высокие башни. Я даже захотела прикоснуться к камню, что вызывал у меня непонятный, даже мне самой, трепет. Хэйвуду задавали множество вопросов, а потом вообще появился пугающий некто в черном плаще, скрывающем его фигуру. К слову, на голову незнакомца был накинут капюшон, что позволяло ему прятать лицо. Слуги же улыбались, глядя на него, и склонялись в реверансах и поклонах.
"Похоже какой-то мужчина из высшего местного общества." — Мысленно хмыкнула я и незамедлительно сделала вывод. — "Стопроцентно продал душу, по нему сразу видно. Веет опасностью."
Я в последний раз прошлась по нему взглядом и, потеряв всякий интерес, повернулась к девушке. Она оказалась светловолосой и кудрявой, оттенок светлее, чем был у Кэсси. Истинная блондинка. Но кое-что цепляло, редкие темные пряди, что проступали и казались чем-то совершенно для меня необычным. Должно быть так выглядит помеченные дьяволом люди. Люди, увлеченные темной магией. Лицо было бледноватым, но ее глаза, яркие, голубые глаза сияли добротой и каким-то счастьем что ли. Невероятно. Я уже думала, что голубые глаза будут вызывать у меня самый настоящий приступ паники, но нет, глядя на эту девушку, я хотела улыбаться, даже не смотря на ее сомнительные увлечения. Одета она была в черное платье служанки с белым воротником, однако ее шею украшал лазурный платок, который подчеркивал яркий цвет глаз.
— Привет, я Илли. — Представилась девушка, едва ли, не прыгая от восторга. — Слушай, я вижу, что ты устала. Пойдем, я провожу тебя покушать к тетушке Марше. Она шикарно готовит. Готова поспорить, что ты не кушала ничего лучше. — Она подстегнула мне, взяла за руку и потянула в сторону одной из башен дворца.
Мы приехали только несколько минут назад, а жизнь уже завертелась слишком стремительно.