Схватка продолжалась в стремительном темпе. Гордеев крутился, используя свою технику против их количества, но чувствовал, что его тело все больше наливается усталостью. Противник тоже был хорошо обучен. Дмитрий едва успевал восстанавливать дыхание в короткие мгновения пауз между атаками. Но и монахи были изнурены не меньше. Их движения заметно замедлились. С их стороны стали проскакивать мелкие ошибки и неточности. Но сил на серьезную атаку у Гордеева уже не хватало. Он еще успел провести серию стремительных ударов, обездвижив еще одного противника, и тут же пропустил удар в лицо. На короткий миг он очутился в полной темноте и пришел в себя уже перед встречей с полом. В последний момент он сумел сгруппироваться и упав, тут же откатился к стене.

Черные фигуры надвигались. В этот момент от куда-то сверху соскользнула гибкая тень.

Юлдуз работала как всегда играючи. Для нее любой бой был развлечением. Не прошло и пяти минут, а два оставшихся монаха уже распластались на полу.

— Ты где была? — ворчливо поинтересовался Гордеев, поднимаясь на ноги.

— Да мы тут со святыми братьями поспорили на счет некоторых мест в святом писании, — игриво ответила девушка, — эти невежды, ну совсем не умеют общаться с приличными девушками. Теперь мирно лежат там, и обдумывают свое недостойное поведение.

Юлдуз неторопливо обвела взглядом зал.

— А я вижу, командир, что и у тебя возникли разногласия с этими ребятами. Нельзя так обращаться со святыми людьми.

— А сама?

— Так я же хрупкое и совершенно беззащитное создание, — фыркнула девушка, — меня обидеть легко…

— То я и вижу, — усмехнулся Гордеев, — что-нибудь узнала?

— Ну а как же, — Юлдуз не торопилась с ответом. Она нагнулась, подняла один из кинжалов, повертела его в руках, проверяя балансировку, и сунула за пояс, — а этот я возьму себе на память. Повешу на стену и буду вспоминать о наших приключениях.

— Я жду, — строго сказал Гордеев.

— Ой да ладно, — обиженно протянула Юлдуз.

— Говори! — рявкнул Дмитрий.

Девушка тут же вытянулась по стойке смирно и приложила руку к виску.

— Докладываю! Все черные монахи обезврежены. Святые братья этой обители были заперты по своим кельям и теперь готовы к сотрудничеству, — скороговоркой выпалила она, — Фу, доклад закончила…

Тоннель в казематах был прямым и ровным. Местами свод становился настолько низок, что Гордеев почти упирался в него головой. Воздух становился сырым и затхлым. Впереди семенили несколько монахов аббатства, указывая дорогу.

Коридор с несколькими общими камерами давно закончился. Неожиданно тоннель резко повернул и пошел под уклон. Пройдя немного дальше, они уперлись в приземистую дверь. Потолок над ней был укреплен большими камнями, иначе свод давно бы обвалился.

Снаружи дверь была заперта на деревянный засов, накинутый на поржавевшие запорные скобы. Гордеев снял запор и рванул дверь на себя. Из открывшегося прохода пахнуло смрадом.

Дмитрий сделал шаг в темное помещение. Внезапно из дальнего угла послышался стон, а следом болезненный кашель. Забрав у монахов факел Гордеев, попытался осветить камеру. Но его света не хватало, чтобы осветить все помещение. Дмитрий смог различить только лежащую на куче тряпья фигуру. Он подошел ближе присев на корточки и тронул человека за плечо.