Я презрительно хмыкнул, и Роланд тут же бросился вперёд. Он занёс свой клинок и молниеносными движениями нанёс два удара крест накрест по груди Эчилана. Полученные им раны оказались столь глубоки, что даже кости были отчётливо видны.

Завершив свою миссию, Роланд убрал меч и вновь отступил назад. Эчилан же медленно повалился на землю. И, разумеется, после этого падения ему уже никогда не суждено будет подняться вновь.

— Прекрати! Перестань!

Лицо Лесуса исказила такая гримаса боли, словно его самого сейчас убивали. Он поднял меч, от которого во все стороны исходили слепящие потоки элемента света… Странно. Разве до этого момента он держал в руке меч? И вновь я слегка насторожился, однако последующие слова Лесуса тут же развеяли мои подозрения.

— Гришиа! Гришиа, я умоляю тебя, возьми в руки Божественный Солнечный Меч! Молю, возьми его!

— Ну, раз ты наконец-то соизволил произнести моё имя… Ладно, так уж и быть.

Я расслабленно подошёл к нему и, протянув вперёд руку, ухватился за рукоять Божественного Солнечного Меча. Элемент света, что излучал этот клинок, причинял мне дискомфорт. Его сияние было воистину ослепительным. Я чувствовал тепло на своей ладони, но этот жар вовсе не был обжигающим.

В этот момент лицо Лесуса озарилось толикой надежды, и он неуверенно пробормотал:

— Солнце?

Когда же я в ответ взглянул на него и улыбнулся, он тоже выдавил натянутую улыбку. Однако, стоило его взору упасть на усеянную телами рыцарей землю, как его лицо вновь исказило выражение непередаваемой боли.

— Со-Солнце… тебе не стоит слишком сильно корить себя за произошедшее; во всём этом нет твоей вины. Вся вина лежит лишь на плечах того, кто породил эту ситуацию.

— Ты не прав, в этом есть и моя вина, — с улыбкой произнёс я. — Ведь это я отдал Роланду приказ их убить.

От этих моих слов Лесус аж оцепенел.

В этот самый момент я сделал шаг вперёд и вонзил Божественный Солнечный Меч ему в грудь. Клинок пронзил плоть насквозь так, что спереди осталась видна одна лишь рукоять. Тем не менее, даже после этого Лесус был всё ещё жив.

Он пошатнулся, но смог-таки устоять на ногах. С трудом подняв на меня взгляд, он улыбнулся горькой печальной улыбкой и произнёс:

— Гришиа… Нет, ты не Гришиа. Если бы ты был Гришией, ты бы не убил всех нас. Гришиа уже мёртв. Уже давно мёртв. А ты всего лишь… всего лишь…

Я… кто?

Лесус! Лесус, скажи же мне…

Кто я такой?