– Благими намерениями вымощена дорога в ад! – перебиваю Ягу, по-кавказски вкручивая вверх палец.

– Чей-то ты про Аидовы чертоги вспомнил? – удивляется братец. – Энтот крот, как под землю забурился, так никто ужо и припомнить не может, сколько веков его не видывали. На кой тебе дорогу к нему мостить?

– Ну, – приходит моя очередь чесать затылок, – отчего бы и не навестить его на досуге? Посмотреть, сколько грешных душ он накопил.

– Каких еще грешных душ? – еще сильнее удивляется Вий.

– Я же говорила тебе, Виюшка, – теребит платочек Яга, – братец твой не токмо душою, но и умишком чист стал, аки дитя неразумное.

– Ну, а че, – смущаюсь под сочувственными взглядами соплеменников, – Аид грешников к себе не забирает, что ли? А куда ж тогда их души деваются? Не в рай же?

– В чистилище, знамо, – поучительно сообщает Вий. – Души праведников сразу в новорожденных младенцах возрождаются, а грешников перед новым возрождением в чистилище отправляют.

– Это ты, Кошенька, не иначе от людишек про рай и ад наслушался, – подключается Яга. – Они, неразумные, Аида под землю и загнали. Все норовили ему жертвы в виде зарубленных петухов да кошек принести. Он ужо и козлом вонючим обернулся, мыслил духом смрадным их отпугнуть. Куды там! Пока Аидушка псину преогромадную с глазищами огненными в пещере не поселил, дабы та ход в его подземные чертоги стерегла, людишки никак горемыку в покое оставить не желали. Все норовили душу ему продать взамен на жизнь вечную.

– Пса того не Цербером кличут? – будто бы припоминаю я.

– Цербером, – кивает Яга. – Ты, Кошенька, когда первый раз псину энту узрил, так все Аидушку пытал, как самому такую большую тварь вырастить? Токмо ты не кутенка растить начал, а Маркуля своего.

– Вона че… Так я, значит, и с Аидом на дружеской ноге?

– На какой ноге?

– Не важно. А такой персонаж, как лодочник Харон, перевозящий грешников через реку Стикс, в подземельях Аида присутствует? Или это очередной фейк?

Рыжая переводит взгляд на Вия. Тот отчего-то смущается.

– То привратник мой своевольничал, – заговорил наконец братец. – Изгородь моя корнями прямо в Аидовы чертоги проросла. Вот Бумша через корни и вхож был к Аиду. А как людишки дорогу в подземелья изведали, он и наладил гешефт с переправой, покуда Аид Цербера не посадил и не пресек безобразие.

Услышав слово «гешефт», обалдело чешу затылок. То-то мне гном с Ведьминой сопки кого-то напомнил. Так вот, значит, кто вы такие – местные друиды. Кстати, а чего это мы вдруг так усердно на обсуждение товарища Аида переключились?

– Та-ак, – вспомнив об основной причине нашей встречи, строго смотрю на Ягу, – ты нам Аидом голову не забивай.

– Я? – удивляется женщина. – Ты же сам про него вспомнил.

– Дорогу к нему мостить собрался, – поддакивает Яге Вий.

Окончательно сбитый с толку и с мысли, молча смотрю на наехавших на меня соплеменников.