От неожиданности Генри даже не сразу понял, что происходит: сцепившись по двое, по трое, а иногда и целыми группами, люди пытались что-то вытащить друг у друга из рук и карманов.

– Отдай! – хрипел толстый мужчина, неуклюже пытаясь врезать второму ногой по колену.

– Моя! Не отдам! – Его соперник оказался половчее и, ударив толстяка локтем в живот, вывернулся и сбежал, но на него тут же налетел кто-то еще.

Листва мертвых деревьев пахла одуряюще, сонно – этот нежный печальный запах будто пытался всех успокоить, но куда там. Женщины с детьми, старики и уж совсем немощные, хоть и прятались в остатках эвкалиптовой рощи, но посматривали друг на друга так, что Генри сразу понял: они были бы не прочь присоединиться к битве.

– Говорите, у вас ее нет? – натянуто спросила одна женщина у другой.

– Нет. А у вас?

Они окинули друг друга тяжелыми, подозрительными взглядами, крепче прижав к себе младенцев.

– Я уверена, мой Джонни что-нибудь достанет. У нас ребенок, нам она больше нужна.

Тут Генри заметил неподалеку кудрявый затылок Олдуса Прайда, а рядом с ним – встрепанную темную косу Агаты и вихры Свана. Как будто дверь дома Тиса нарочно вывела Генри поближе к друзьям. И он, бесшумно перемахнув через поваленное дерево, приземлился рядом с ними. Все трое подскочили.

– Это я. – Генри стянул с лица шарф.

Он думал, что страх на их лицах сразу исчезнет. Но тот не исчез.

– Почему Освальд тебя спас? – тихо спросил Сван. – Он же плохой. Он наш враг, и…

– Генри, куда вы пропали? – перебил Олдус. – И поверьте, я никогда еще не задавал этот вопрос в таком буквальном смысле.

А Агата подняла записку, которую, видимо, заготовила к его возвращению:

«Ты что-то скрываешь от нас. Что-то важное».

И Генри понял, чего добивался отец своим впечатляющим появлением: теперь ему не верили даже друзья. А если он скажет: «Освальд – мой отец», они уж точно разочаруются в нем. И он промолчал. Надо было, наверное, что-то соврать, но он не умел. Все трое еще минуту подозрительно смотрели на него, а потом неуверенно улыбнулись. Так, будто изо всех сил пытались поверить в него снова.

– Ладно, – бросил Олдус. – Как видите, у нас тут есть и другие неприятности.

– Чья работа? – Генри кивнул на синяк у него под глазом.

– Моих же посланников. – Олдус выдавил смешок. – До них наконец дошло, что я вам все это время помогал. Они до сих пор думают, что вы – наш враг, а избранный где-то бродит. Я пытался им объяснить, но… – Он коснулся синяка.

Неподалеку раздался звук удара в сопровождении невероятно цветистой ругани, и Генри осторожно выглянул из укрытия. От взаимного уничтожения людей спасало только то, что они действительно не умели драться и в основном просто возили друг друга по земле.