Или не совсем понимала… А может быть, и не хотела понимать… не хотела углубляться в свои чувства…

Мариза посмотрела на свое отражение в зеркале. Щеки ее зарозовели, когда она увидела, как идет ей платье и украшения: жемчужные браслеты с бриллиантовыми застежками на обеих руках, жемчужное ожерелье и серьги из жемчугов, окруженных бриллиантиками.

– Ох, какая вы красавица, миледи, – со вздохом сказала Чарити.

Хотя вечер был прохладный, Маризе почему-то хотелось иметь при себе веер. Она взяла его, раскрыла и вновь закрыла, еще раз посмотрелась в зеркало и сказала Чарити:

– Доложи милорду, что я его жду, чтобы вместе выйти к гостям.

– Да, миледи!

Перед тем как уйти, Чарити еще раз с восхищением поглядела на Маризу. Уж понравится она сегодня милорду и, наверное, добьется, наконец, того, что проведет ночь вместе с ним. Чарити видела, что господин и госпожа спят в разных спальнях и относилась к этому неодобрительно: ведь они повенчаны! Но она видела также, какие они бросают друг на друга взгляды исподтишка, когда считают, что другой не смотрит. Да, что-то странное происходит между этими новобрачными.

«Конечно, – думала Чарити, – господин для такой красавицы, может, и нехорош», – такая беда, что он обезображен. Но как хозяин он Чарити нравился – вежливый и сдержанный со слугами, не щиплет служанок, а уж Чарити достаточно знала о развращенности нравов при дворе Карла Стюарта. Если он не такой, как другие королевские придворные, то можно порадоваться за Маризу, Чарити очень любила свою хозяйку. Горничная постучала в дверь Кэма; ответил Кендолл. Девушка еще раз порадовалась, что у Его Лордства – слуга из Дорсета, и к тому же родственник Чарити.

– Да? – спросил он, открывая дверь.

– Ее Лордство просила сообщить милорду, что она уже готова и ждет его, чтобы вместе спуститься к гостям.

– Тогда, – ответил глубокий голос с шотландским акцентом, – я не заставлю миледи ждать.

Джейми Кавинтон наблюдал собрание гостей в большом зале. Мужчины и женщины смеялись и болтали, но все время от времени посматривали на большую лестницу, с которой должны были спуститься молодожены. Только после этого спектакль мог начаться – потому что это, конечно, был спектакль, зрелище, где главные роли должны были исполнять его друг со своей супругой – красавицей. Как этот провинциальный люд примет Кэмерона Бьюкенена?

Светло – карие глаза Джейми обежали многолюдное сборище, и он увидел в углу зала знакомое лицо. Но он помнил скромную фигурку в трауре, а сейчас эта вдова – он вспомнил ее имя – Брайенна О"Дэлей Макбрайд, кузина Маризы – преобразилась и выглядит ослепительно. На шее, руках и в ушах женщины сияли старинные рубины, а платье из бронзового цвета тафты блестело в пламени свечей. «Оказывается, она настоящая красавица», – подумал Джейми, и направился в угол зала, где сидела Брайенна. Еще в Лондоне, где он впервые встретился с Брайенной, он почувствовал тяготение к спокойной милой женщине; что-то притягивало его к ней. В Брайенне чувствовалась ясная гармоническая душа, хотя и омраченная непонятной грустью.

– Леди Брайенна, – обратился Джейми к молодой женщине.

Брайенна видела, как Джейми пробирается к ней через зал, и была немного раздосадована тем, что ее одиночество будет нарушено. Но посмотрев в мягкие глаза Джейми, она вдруг обрадовалась, кивнула и приветливо поздоровалась:

– Добрый вечер, мистер Кавинтон.

– Джейми, пожалуйста!

– Ну, хорошо, Джейми, – кивнула Брайенна, с удовольствием оглядев скромный костюм Кавинтона, – у большинства мужчин в зале излишества французской моды просто били в глаза.

– Какой сюрприз – увидеть вас в Дорсете, – сказала она. Пальцы Брайенны беспокойно играли веером. – Увидеть дружеское лицо всегда приятно. Наверное, граф Дерран очень обрадовался вам.

С неожиданной ясностью Джейми понял, что хочет иметь эту женщину своей женой. Спутницей жизни. Она что-то тронула в его сердце, как ни одна из женщин, которых он знал прежде.