Я не знаю, сколько времени прошло с того момента, как меня выдернули из Виридианского леса. Я чувствовала, как моё тело движется во времени и пространстве, но не контролировала его. Не могла различить чёткие формы, всё было размытым. А потом я просто смотрела на свои руки, лежащие у меня на коленях. Я не знала, как долго я смотрела на них. В какой-то момент до меня дошло, что чёрные прожилки исчезли. Я улыбнулась этой странности. Я уже привыкла к тёмным линиям, которые причудливой паутиной покрывали мою кожу, словно зловещая татуировка. Теперь кремовая кожа моих рук казалась почти чужой.

Непрекращающееся жужжание вывело меня из транса. Трепетание крошечных крыльев ласкало моё лицо, отвлекая моё внимание от рук. Я рассеянно отмахнулась от того, что пыталось вытащить меня из тихого забытья, которое в данный момент казалось таким утешительным. Холодный нос и тёплый язык коснулись моего лица, сопровождаемые нежным прикосновением к моему разуму. Всё ли со мной в порядке? Кажется, это был вопрос, но ответа у меня не было.

Надоедливое жужжание вернулось, угрожая нарушить покой, за который я изо всех сил старалась держаться. Я отмахнулась от него снова, на этот раз более решительно.

— Ай! Какого хрена… — боль пронзила мой мизинец, и я поднесла его ко рту, ощущая вкус крови, когда посасывала повреждённый палец.

Мои глаза дико забегали по сторонам в поисках какой-либо опасности, нависшей над моей головой. Я остановилась на существе, похожем на… пикси? Или, по крайней мере, когда-то им было. Крошечное тельце представляло собой не что иное, как кости, отливающие золотом, как будто их позолотили. Лицо, на котором еще виднелось немного плоти, было бледным и ввалившимся, обрисовывая крошечный череп. Пустые чёрные впадины на месте глаз были пристально устремлены на меня. Это было странно красиво, даже после смерти. Потому что, хотя оно и летало вокруг моей головы, оно определённо было мёртвым.

— Портос! Не прикасайся к тому, что принадлежит Божеству. Этот палец — ключ, — скрипучий голос Костяной фейри вернул меня к реальности. Я резко обернулась, и мой взгляд упал на её омерзительную фигуру. На меня уставились другие чёрные глазницы, но её были гораздо глубже, как будто я смотрела в бездну самого Ада.

Я рискнула оглядеться, пытаясь сориентироваться. Мы были на каком-то болоте. Чахлые деревья росли из земли, похожие на скрюченные руки. Толстый мох покрывал ветви, словно занавески, свисающие с их коварных пальцев. Солнца не было видно. Та часть неба, которую я могла разглядеть, казалась болезненно-серой. Мы сидели у входа в большую пещеру. Костяная фейри сидела передо мной, закутанная в плотные чёрные одежды, её руки покоились на примитивном деревянном посохе. К моему боку прижимался А̀ло. Его пронзительные янтарные глаза были устремлены на меня. Именно он задал мне мысленно вопрос о моём состоянии.

— Думаю, со мной всё в порядке, А̀ло. Но где мы?

— Нигде, — прохрипела Костяная фейри. — В этом-то и прелесть. Просто складка в пространстве. Точка во Вселенной, где мы существуем и не существуем одновременно.

— Значит… мы не в Неверленде?

— Первобытное желание — это отвлечение, которое не под силу контролировать даже Божеству. Твои нити слишком сильно затягивают тебя в их постели. Твоё время быстротечно. Безопасного убежища, которым когда-то была Неверленд, больше нет.

— Я так понимаю, это дело рук твоего брата?

— Неверленд — лакомый кусочек, который может предложить ему искупление. Но вендетты ведут по бесполезному пути. В этом направлении нет ничего, кроме смерти, и всё же смерть — это ответ.

— Если время быстротечно, тогда переходи к делу. Что ты можешь рассказать мне об этом… паразите? Как я могу от него избавиться?

Старуха поднялась на ноги и повернулась ко входу в пещеру, не ответив на мой вопрос

— Ты сказала, что можешь мне помочь! Я здесь! Я сделала всё, о чём ты меня просила. Я не могу быть Избранной с этим… этой штукой внутри меня. Божество в долгу передо мной, по крайней мере, в этом!

— В долгу? В долгу, Портос! — она хихикнула про себя, когда фейри-зомби закружилась у неё над головой. — Ты здесь, потому что так желает Божество. Ты жива, потому что такова прихоть Божества. Больше ничего не нужно.