— Вот и ты. Я так долго ждала тебя, — прошептала она, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Я пыталась найти тебя раньше, я…

— Я знаю, милая, — перебила она. — Но я не об этом. Я говорю о девушке, которой ты когда-то была. О сестре, которую я знала в детстве. Её не было долгое время. Похоронена под депрессией, обязательствами и страхом. Но теперь я вижу, что ты нашла её вновь. Не представляешь, насколько меня это радует.

— Я … Мне жаль, — я не знала, что ещё сказать. Я действительно чувствую себя по-другому. Неверленд, путешествие, эти мужчины — безвозвратно изменили меня. Но я никогда не ожидала, что кто-то ещё осознает масштаб изменений, происходящих во мне.

— Тебе не о чем сожалеть, милая. Я только жалею, что не смогла помочь тебе найти дорогу назад раньше.

— То, что тебя не убивает, делает тебя сильнее, — неубедительно произнесла я. Клянусь, это было проклятием — не уметь говорить правильные вещи в по-настоящему трогательные моменты. Она рассмеялась, спасая меня от неловкой паузы.

— Думаю, это означает, что я буду жить вечно, — сказала Мик, почти с тоской оглядываясь через плечо на свою свиту.

Весь двор Зверей, все семь принцев, сопровождали Мик на праздник.

— «Те, кого любят, не могут умереть, ибо любовь — это бессмертие», — хриплый голос Джеймса, декламирующего слова Эмили Дикинсон, растопил моё сердце, когда он подошёл ко мне.

При виде его здесь, на вознесении Питера, оно снова сбилось с ритма.

— Мисс Микаэла, для меня большая честь наконец-то познакомиться с вами. Капитан Джеймс Крюк, к вашим услугам, миледи, — Джеймс грациозно поклонился ей.

— Гвен не говорила, что ты поэт, — сказала Мик, оценивающе оглядывая его.

— Дикинсон вышла далеко за рамки своего времени. Я мог бы сказать то же самое о Гвендолин, — затем он повернулся ко мне, и я почувствовала слабость в коленях от его пристального взгляда. Его появление всё усложнило. Я была взволнована, увидев Джеймса, — часть моей души ожила от одного его присутствия.

Я надеялась, что у меня будет больше времени во всём разобраться. Я понятия не имела, как мне лавировать в окружении всех этих альфа-самцов. Но, если быть честной с самой собой, было ли вообще решение? Уверена, почти неизбежно мне придётся действовать вслепую, создавая всё больше беспорядков и рассыпаясь в извинениях, надеясь, что этого будет достаточно, пока я во всём не разберусь.

— Микаэла, я так рад, что ты смогла прийти.

Питер присоединился к нам, и транс, в который меня погрузил Джеймс, мгновенно рассеялся, сменившись тревогой.

— Добро пожаловать в твою вечность здесь, в Неверленде, — сказал он, скрывая все намёки на то, что Джеймс на него как-то влияет. Он одарил её обаятельной улыбкой, готовый принять в нашу семью, какая бы сумасшедшая и испорченная она ни была. Его тон был милым и искренним, но его поза, лёгкая дрожь в сжатых челюстях противоречили его словам.

Присутствие Джеймса так близко разъедало его изнутри.

— Ты можешь оставаться здесь, в лагере, с Гвен, столько, сколько захочешь.

— Пэн, насчёт этого. У меня есть кое-какие новости, которые надо обсудить, — начал Нико, и двое мужчин испортили наше маленькое воссоединение.