— Сам ты нечистый! — сказала она. — Ты кто такой будешь?

— Я?! — Прохор никак не мог поверить, что вот так запросто разговаривает с приведением. — Я — шут короля Генриха. А вы… Вы же должны быть в могиле, в смысле, в фамильном склепе! Что держит ваш дух в этом мире?!

Бедный Прохор шарил руками по камням, в надежде найти хоть какое-то оружие. Свой пистоль он оставил в комнате, когда пришел из таверны.

— Тело меня держит, что же еще, — просипела старуха.

— Но вы же умерли давно! — не унимался шут.

— Да ладно?! — удивилась карга. — А я вот и не знала. И давно?

Балагур потер подбородок.

— Да уж лет двадцать как.

Теперь удивился призрак.

— Да? То-то я думаю, что меня все игнорируют. Выходит, они меня не видят? — старушка нахмурила брови и задумалась, — А ты меня, стало быть, видишь…

— Вроде того, — немного успокоился Прохор, но встать не решался. — И еще несколько человек, но только ночью.

— Вот оно как… Я когда еще живая была, читала в какой-то книге, что души умерших остаются в нашем мире только по двум причинам. Первая — это не завершенные дела, но у меня, кажется, таких не имеется.

— А какая вторая? — спросил шут.

— Вторая… — приведение подняло свои тусклые глаза на ночное небо, словно вглядывалось в звезды. Прохор последовал его примеру и окончательно успокоился. Судя по всему призрак ничего плохого делать не собирался ни ему, никому либо другому. — Вторая — возможно, на этом свете осталась часть меня, которая не погребена.

— Руки-ноги и голова на месте, — подметил Прохор.

— Да ты хохмач, — старуха смахнула призрачную слезу. — Неприятно осознавать, что тебя больше нет. Нужно срочно найти то, что от меня осталось. Не хочу вот так бродить, как тень.

Шут совсем осмелел. Он встал, отряхнул портки и сел рядом со старухой. За спиной шумел фонтан, раскидывая во все стороны брызги. Некоторые капли пролетали сквозь тело старухи и падали на булыжник. Наверное, со стороны зрелище выглядело более чем странно. Человек и приведение, которые мирно разговаривают под звездным небом. На мгновение пришла в себя прачка, но едва увидела странных собеседников, ойкнув, погрузилась в забытье.

— Так что же это может быть? — призадумался шут. — Кукла? Слышал я, что для них брали настоящие волосы.

— Нет, — сказал призрак. — Я настоящими людьми играла. Помнится, в моих шахматных партиях много народу полегло. Кровь ручьем текла. А сейчас в такие не играют?

Прохора передернуло от слов старухи.